В гостях у Игоря Белавина

Дорогие друзья, мы продолжаем нашу традиционную рубрику, предназначенную для обсуждения стихов, представленных в резидентском отборочном туре и в лонг-листе текущего цикла конкурса БЛК, а также для бесед на произвольные окололитературные темы.
Весь апрель хозяином нашей литературной гостиной будет поэт Игорь Белавин (http://stihi.ru/avtor/belavinio ), резидент БЛК.

Чтобы пообщаться с Игорем, необходимо открыть здесь отдельную рецензию, поместить в нее свое стихотворение, участвующее в апрельском конкурсе БЛК (неважно, через номинацию или в резидентском отборе), и задать вопрос или предложить тему разговора.

Рубрика только для резидентов БЛК.

...............................................
...............................................


Здравствуйте, дорогие и весьма мною уважаемые будущие посетители Гостиной БЛК! Весь апрель я, Игорь Белавин, нахожусь в вашем полном распоряжении в качестве внимательного собеседника. Заходите и располагайтесь поудобнее! Оговорюсь, что критиковать поэзию дело гиблое. Конечно, есть определенные принципы анализа, основанные на опыте сравнения классических шедевров с откровенными литературными неудачами. Но чаще всего современное стихотворение находится где-то посередине между лучшими и худшими образцами. Автор и рад был бы исправить свое произведение, но сделать это трудно, легче написать новое. Кроме того, хороший автор как правило влюблен в свой текст, а при наличии любовных переживаний, как известно, недостатки скрадываются, преимущества гиперболизируются.

Ясно одно: разбираемые в литературной гостиной тексты в чем-то уступают более удачливым конкурсным произведениям, и надо бы разобраться, в чем именно. Потому, дорогие авторы, спрашивайте, уточняйте, спорьте; так нам будет легче понять друг друга. Александр Твардовский, перефразируя в одном из своих стихотворений слова Маршака, дал замечательную формулу литературной неудачи. Привожу фрагмент: «… им не сойти с бумаги. Как говорит старик Маршак: голубчик, мало тяги...». Впрочем, время тогда было такое, что поэты зарабатывали стихами, публикация в официальном литературном издании могла принести не только ограниченную местечковыми размерами славу, но и реальные деньги. Представьте себе огорчение хорошего автора, которому дали от ворот поворот в «толстом» журнале… Фактически это был крест на карьере! Нынешние поэты материально никак не зависят от внешней оценки своего труда, поэтому, надеюсь, и огорчаться будут меньше. Тем более, что настоящая поэтическая удача – это как синяя птица счастья: не то что шедевр, но и просто яркое, точное стихотворение по заказу не сотворишь. А уж поэтическая слава нынче столь же эфемерна, как бабочка-однодневка.

Чем же тогда полезна критика для поэта? А вот чем: именно она, родная, пытается ответить на три стандартных вопроса, которые время от времени литературная общественность задает авторам. Вот эти извечные вопросы: что? как? зачем? Ну, например, нынешняя теория поэзии вполне может дать внятное определение предмета собственных теоретических изысканий. Поэзия фиксирует «эмоциональное состояние пейзажно-ландшафтной среды». Содержание (что?) и форма (как?) в поэзии неразделимы, поскольку инструмент поэта – это особый язык, по Лотману – вторая моделирующая система; автор моделирует те до-словесные образы, которые, может, явились ему во сне, с помощью своего «авторского» языка, однако никто не гарантирует, что получившаяся на выходе модель ментальной реальности хоть сколько-нибудь похожа изначальную картинку.

Оговоримся, что под термином «пейзажно-ландшафтная среда» имеется в виду не только и не столько вид за окном, сколько ментальный ландшафт, хорошо освоенный автором и малознакомый читателю. Как автор, так и читатель имеют дело с теми или иными фрагментами общего социокультурного поля, однако картинка действительности у всех людей достаточно разнится. Тогда авторский посыл (зачем?) – это коммуникативная, прагматическая сфера языка поэзии. Именно стихи обладают особым свойством устанавливать канал связи между замкнутыми частями социокультурного поля. Читая хорошую поэзию, мы становимся ближе друг к другу. Читая плохую – отдаляемся.

Резюмируя, скажем следующее. Ментальный ландшафт или авторская тема (слепок с авторского мировоззрения или матрицы бытия) обычно описаны в стихах крайне схематично. Тем важнее, чтобы автор стихов «был в теме», то есть писал о том, что ему самому хорошо известно. Невнимание к деталям, к приметам времени характерная ошибка многих авторов. Бывает, что поэт настолько привык к собственному поэтическому языку, что перестает замечать, когда этот язык входит в противоречие с языком словарей. Мой учитель в области стихосложения и поэтического перевода Евгений Витковский говорил: «Вот Вы пишете – наседка снесла яйцо, а вдумайтесь, что на слэнге «наседка» – это провокатор, подсаженный к обитателям тюремной камеры… Вы же не будете ходить за каждым читателем, объясняя, что именно Вы, как автор, имели в виду?» Ему же принадлежит фраза: «Цвет … салатов? А «винегретов» можно?» Уже от себя добавлю: ну-ка, попробуйте объяснить, почему мельница может махать крыльями, а пропеллер – нет?

Впрочем, у Лермонтова львица наделена гривой, Пастернак объявляет любимую «прекрасной без извилин», а Пушкин, ничтоже сумняшеся, заставляет мостовую трясти «попой». И что со всем этим делать?

И еще немного о типах авторских посылов, на современном языке – месседжей. Я бы предложил ввести в практику литературоведения три типа таких «месседжей»: классический, актуальный, эстетический. Классический месседж возникает там, где автор ориентируется на традиционные ценности и традиционные средства выражения эмоциональных переживаний. Актуальный месседж преимущественно опирается на современную, часто андерграундную лексику и ориентируется на сиюминутную, хотя бы и оправданную временем ценностную моду. Эстетический месседж объявляет привычный смысл утратившим силу и ставит во главу угла форму описания происходящих событий, считая, что форма в эпоху перемен (или, наоборот, общественного застоя) и есть истинный смысл происходящего. Хорошо, если автор четко придерживается определенного стиля, выбирает слова из нужного лексического ряда. В противном случае возникает ощущение эклектики, непроявленности посыла, что на мой взгляд существенно мешает восприятию текста. А вот авторов, стремящихся любой ценой угодить гипотетическому читателю, мне лично просто жаль. Я плохо представляю себе авторский посыл типа «я люблю вас, пиплы!». Всем удачи!
Я люблю вас, люди!

Ваш Игорь Белавин