СЫЧ

СЫЧ

Задрожу от холода, как сыч,
одинокий, беззащитный бич.
Кто мне скажет, что это за дрочь?
Кто мне скажет, что это за дичь?
Рифма-сволочь знает: уже ночь,
помрачнел на площади Ильич.

И машины шелестят впотьмах,
ветер тоже славно шелестит,
кажется, сейчас, вот-вот - ба-бах! -
и навстречу выйдет мне пиит,
сам с собою сильно не в ладах,
будет мне на домре он играть
и глазами звёзды собирать.

Всё бы ничего, да вот беда:
застрелю поэта я тогда...
Петь умею сам про стыд и срам,
словно Винни:"трам-парам-пам-пам!"

Может быть, поэтому вся дрочь,
А с любовью происходит дичь?
Люк Скайуокер - свет идёт на ночь,
а Дарт Вейдер словно наш Ильич.
Мысль перемешалась и плывёт,
словно в небе мглистом самолёт,
и дрожит от холода, как сыч,
одинокий, беззащитный бич,
ищущий прощения за грех,
позабывший, что такое смех.

08.03.2018


Рецензии
Привет, Эльдар! Что такое дрочь, я тоже боюсь загадывать, но мне стихотворение понравилось, захотелось тоже глазами звёзды собирать. Успехов!

Феликс Гойхман   14.03.2018 09:01     Заявить о нарушении
Здравствуйте, Феликс, я Эльхан, можно Илья при крещении Илья))) но это не важно, уже два нет)
рад что вам понравилось, если вы искренне, то я ободрён прям таки, дроч(Ь) - херь
значение в тексте именно ХЕРЬ

с огромным уважением

Эльхан Ширинов   14.03.2018 11:22   Заявить о нарушении
Извините, Эльхан, описка, "умная" клавиатура. Разумеется, искренне. Иначе не умею. Года два назад, на пороге стихиру, на мою страницу заглянул один моряк, по-моему, китобой. Он очень вдумчиво и приязненно высказался о некоторых моих стихах. Поверьте, это было гезабываемо. Я пошел на его страницу с намерением ответить любезностью на любезность. Но увы, так ничего и не написал, не смог кривить душой.

Феликс Гойхман   19.03.2018 12:10   Заявить о нарушении
Ну вот, Эльхан, заглянул в нынешнюю гостиную, и увидел то же. Уж очень неадекватные выдалась февральская бригада. При всём уважении. Мне Михаил сказал, что Страх темноты - банальное стихотворение. Лично я прочёл безумно много стихов на эту тему, и ни разу мне не попался текст, где страх темноты связывают не агорофобией, а с воровством.

Феликс Гойхман   19.03.2018 12:19   Заявить о нарушении
Благодарю вас, Феликс, когда хвалит эксперт всегда очень приятно, но в этом туре, я не произвёл впечатления на жюри, ваш Страх Темноты я читал до этого тура, признаюсь, тогда я читал бегло, сейчас перечитал, мне он близок потому, что в детстве я испытывал подобное, сугубо индивидуальное, мне тоже казалось, что в темноте кто-то спрятан, но не человек, некий наблюдатель может бабай, и я всегда просил родителей оставить открытой дверь и на кухне оставить включенным свет, именно полоска света всегда спасала меня от необъяснимого страха перед спрятанным в потёмках бабая... Так что ваше "Страх Темноты" мне близко по духу... а банальное стихотворение - можно так и про моего СЫЧА сказать, да про всё что угодно так можно сказать... Недавно я открыл для себя такого почившего поэта, как Фёдор Тереньтьев, так вот всю жизь он писал стихи в дневнике и никому их не показывал, он считал что они банальны, просто поразительные вещи, были по его мнению банальщиной, его дневник, чисто случайно нашли люди разбирающиеся в поэзии
вот парочка стихов, может станет интересно, а может быть вы уже знакомы с его творчеством

Пушкин заряжает пистолет
кровь переливается с рябиной
пулей сбить дешевый эполет
вместе с этой спесью голубиной

потому что нечего жалеть
жизни русской медленного танца
будет солнце зимнее алеть
будет снег на плечи осыпаться

по венозным сумеркам нестись
будут окровавленные сани
и нельзя без смерти обойтись
и нельзя – с закрытыми глазами

1970-е
Тогда он на прощание сказал –
ты знаешь, что несчастные, ну, то есть,
блаженные приходят на вокзал,
но все же не бросаются под поезд.

А в шаге застывают, и когда
холодный дождь гремит на небосклоне,
то вспышкой озаряется вода
и слезы на трясущейся ладони.

Вот так они, блаженные, скорбят
о музыке, что выразить не могут –
как Хлебников с туманом говорят,
как Лермонтов выходят на дорогу.

1971

ну и третье)))

В соломе воло́с, в мешковине лица,
в проселочной осени глаз,
во всем отразится начало конца,
и птицы замолкнут для нас.

Старушка захлопнет небесный пехтерь,
вагоновожатый умрет.
Тогда я увижу, как прячется зверь
и рыба по небу плывет.

Свернется закат, как порез на губе,
и речка завьется в косу.
Тогда я приду по зарнице к тебе,
одну лишь любовь принесу.

Одну лишь любовь – это бусы в руке
надеты на красную нить,
как песня на нашем с тобой языке,
которую не изменить.

Но где-то внутри повернет шестерня
слова из последней строки.
Тогда я приду, и ты встретишь меня
в зеленом платке у реки.

1975
после такого, Феликс, убеждаешься окончательно - рукописи не горят!

с уважением

Эльхан Ширинов   20.03.2018 23:51   Заявить о нарушении
Перечитал то, что написал вам и пришел к выводу: строчка: "можно так и про моего СЫЧА сказать" - верх моего самомнения, вы уж извините меня Феликс, спешил

Эльхан Ширинов   21.03.2018 00:26   Заявить о нарушении
О чем это Вы, Эльхан! Сыч - стоющее стихотворение. Я бы за него поборолся. Стихи приведенные Вами, действительно, хороши, но это мне не особенно близко. Хотя и моя муза ставит ногу куда ни попадя. Кто знает, может, и мне следует её спустить с поводка. Что до этого поэта, то стихи его напомнили мне другого знаменитого незнаменитого. Я говорю о Леонида Губанове. Он посмелее, поразмашистей будет, хотя тоже слегка без башни. Светлая им всем память!

Феликс Гойхман   23.03.2018 17:55   Заявить о нарушении
Спасибо за Леонида Губанова! Феликс, метафоры у него просто космические! да много таких, о которых мало кто знает, вот и Денеиса Новикова сейчас хоть вспоминать начали тоже был самородок

Россия
Ты белые руки сложила крестом,
лицо до бровей под зеленым хрустом,
ни плата тебе, ни косынки –
бейсбольная кепка в посылке.
Износится кепка — пришлют паранджу,
за так, по-соседски. И что я скажу,
как сын, устыдившийся срама:
«Ну вот и приехали, мама».
Мы ехали шагом, мы мчались в боях,
мы ровно полмира держали в зубах,
мы, выше чернил и бумаги,
писали свое на рейхстаге.
Свое — это грех, нищета, кабала.
Но чем ты была и зачем ты была,
яснее, часть мира шестая,
вот эти скрижали листая.
Последний рассудок первач помрачал.
Ругали, таскали тебя по врачам,
но ты выгрызала торпеду
и снова пила за Победу.
Дозволь же и мне опрокинуть до дна,
теперь не шестая, а просто одна.
А значит, без громкого тоста,
без иста, без веста, без оста.
Присядем на камень, пугая ворон.
Ворон за ворон не считая, урон
державным своим эпатажем
ужо нанесем — и завяжем.
Подумаем лучше о наших делах:
налево — Маммона, направо — Аллах.
Нас кличут почившими в бозе,
и девки хохочут в обозе.
Поедешь налево — умрешь от огня.
Поедешь направо — утопишь коня.
Туман расстилается прямо.
Поехали по небу, мама.
1992
Караоке
Обступает меня тишина,
предприятие смерти дочернее.
Мысль моя, тишиной внушена,
прорывается в небо вечернее.
В небе отзвука ищет она
И находит. И пишет губерния.
Караоке и лондонский паб
мне вечернее небо навеяло,
где за стойкой услужливый краб
виски с пивом мешает, как велено.
Мистер Кокни кричит, что озяб.
В зеркалах отражается дерево.
Миссис Кокни, жеманясь чуть-чуть,
к микрофону выходит на подиум,
подставляя колени и грудь
популярным, как виски, мелодиям,
норовит наготою сверкнуть
в подражании дивам юродивом
и поет. Как умеет поет.
Никому не жена, не метафора.
Жара, шороху, жизни дает,
безнадежно от такта отстав она.
Или это мелодия врет,
мстит за рано погибшего автора?
Ты развей мое горе, развей,
успокой Аполлона Есенина.
Так далеко не ходит сабвей,
это к северу, если от севера,
это можно представить живей,
спиртом спирт запивая рассеянно.
Это западных веяний чад,
год отмены катушек кассетами,
это пение наших девчат
пэтэушниц Заставы и Сетуни.
Так майлав и гудбай горячат,
что гасить и не думают свет они.
Это все караоке одне.
Очи карие. Вечером карие.
Утром серые с черным на дне.
Это сердце мое пролетарии
микрофоном зажмут в тишине,
беспардонны в любом полушарии.
Залечи мою боль, залечи.
Ровно в полночь и той же отравою.
Это белой горячки грачи
прилетели за русскою славою,
многим в левую вложат ключи,
а Модесту Саврасову — в правую.
Отступает ни с чем тишина.
Паб закрылся. Кемарит губерния.
И становится в небе слышна
песня чистая и колыбельная.
Нам сулит воскресенье она,
и теперь уже без погребения.
1996

темы у него мне близкие, спасибо вам за беседу

Эльхан Ширинов   24.03.2018 13:22   Заявить о нарушении
Привет, Эльхан! Денис - давний мой знакомый. Светлая ему память. Мы с ним учились на одном курсе в литинституте, приятельствовали, хотя и не очень близко. Мне тогда уже было около тридцати лет, а он был совсем желторотик, хотя и москвич. Кто знал, что с годами голос его переломится и зазвучит.

Феликс Гойхман   25.03.2018 07:10   Заявить о нарушении
Вот так вот! Феликс, какие у вас знакомые! Светлая память ему!
С уважением

Эльхан Ширинов   25.03.2018 10:03   Заявить о нарушении