Париж, Париж! Из цикла Побрякушки

ПариЖ, ПариЖ!
Как часто снилась
мне буква в окончаньи — «Ж». 
И вот, случилось! Вот, случилось!
Одной ногою я уже.

А — Елисейские поля!
Они ж, засеяны не просом.
И, если верить всем опросам,
российская их любит Тля.

Её мы скрытно подвезли
в большом фибро'вом чемодане.
Над Пер Лашезом шли дожди
и стало плохо одной даме,

за то, что Кремль они наш
сжелали жечь, мы их — на вилы!
(Не получился абордаж,
но получилися могилы)...

С того не тыща дней прошло.
Они цвели (а мы твердели),
как, непечатно, хорошо
в лесу Булонском слышны трели!

И вот — она, родная Тля!
Целуя, в губы мне садится,
чтоб заглянуть в родные лица —
как вновь родиться! Ведь, не зря

она, метаясь по ночам,
в краю чужом, как зверь, как пламень,
коварно расставляла планы,
пока горела та свеча.

Всё помнила — до мелочей!
Как по комоду пробиралась,
как с другом тайно целовалась...
Счастливей не было тех дней!

Зачем теперь её судьба
в «Шанелях» душных задыхаться?
И кинулась в объятья: Братцы!
(Ногой ступили мы едва).

Возьмите всё! Родные, вы!
Мной недоеденные куртки,
лишь только б воздухом родным
мне на минутку задохнуться.

Как долго, долго вас ждала!
С биноклем в Эйфелевой башне,
Дерсу читала Узала,
«Лукойл» искала с нефтью баржи.

Я ж, — покажу вам Нотр-Дам,
(хотя теперь совсем он маленький), 
где расфуфыренный Ванн Дам
подрался с нашим Емельяненко.

Его, несчастного, в кино
после того снимать не стали.
Познал он крепость русской стали,
что небо стало в нём — с окно!

И Лувр их с дырявой крышей,
её друзья прогрызли — мыши.
Я их вела!.. Когда все спали
и чуть Джоконду не украли.

Тогда, на сраной речке Сене
народ гулял под воскресенье.
Но тайно спрятавшись в бикини
одной мадам (можно без имени),

я только думала о вас!
Летала днём на Монпарнас,
а ночью слёзы тихо пи'ла —
чуть-чуть осталось до могилы...

И так её мне жалко стало,
что выбросил остаток сала.
Нашла какая-то прострация —
скорей домой!!! (Чтоб не остаться).

И покидая букву «Ж»,
с ума свихнувшейся в начале,
мы с Тлёю (вольные уже)
плюём на Сену без печали!

За сало денег не спросил я —
(не скудеет Родина),
«Недаром помнит вся Россия
про День Бородина»! 

             [Мост
             Александра III,
             Париж]