Мастер и Маргарита. Глава 28. Судьба определена

Глава 28. Судьба Мастера и Маргариты определена.

На закате солнышка и высоко над городом
На каменной террасе средь гипсовых фигур
Красивейшего дома, не видные, как в коробе,
Сидели двое в чёрном. Московский кончен тур.

Москва лежит доверчиво под сумрачными взглядами.
Похоже, любовались, не выставляя чувств,
Дворцами и домами, садами, автострадами,
Извилистой рекою… Казалось, город пуст…

В своей сутане Воланд на складне-табуреточке.
Меж плитами в расщелину шпагу стоймя воткнул,
От коей тень ползла, как от какой-то веточки,
К ногам его стелилась. С чего-то вдруг вздохнул:

«Какой однако город! Не правда ль, Азазелло?»
«Недурственный, не спорю, но мне милее Рим!»
«Ах, вот как? Дело вкуса. Твоё, бесспорно, дело!»
«Вы, разве, не согласны? Кто встанет вровень с ним?!»

«А, что это за дым? Там, видишь, на бульваре?»
«Похоже, Грибоедов. Как хорошо горит…»
«Не наша ли то парочка в присущем ей ударе?»
«И тени нет сомненья! Какой прекрасный вид!»

И снова замолчали. Вновь молча наблюдают,
Как в западные окна на этажах громад
Уставшее светило пучки лучей кидает…
Глаз Воланда, сверкая, зловещим сделал взгляд…

Вдруг что-то отвлекло, переключив вниманье,
И он свой взор направил на башню за спиной,
Которая стояла на той же крыше здания.
Оттуда кто-то вышел… «Ба, так вот кто здесь такой!

Тебя я ожидать готов всего был менее.
Зачем же ты пожаловал, незваный гость, ко мне?
Предвидел, хоть не верь, но всё же удивление
Присутствует. Не дай блуждать во тьме!»

«Да, я пришёл к тебе, дух зла, властитель тени!» –
Левий Матвей ответил. То был, конечно, он.
«А что не поздоровался? Неужто, из-за лени?»
«Не стану желать здравия… Что мой тебе поклон?»

«Придётся примириться… - с издёвкою на это .
Усмешка искривила уже неровный рот… -
Нелепостью окрашен смысл твоего ответа!
И знаешь в чём она?» Нахмурившись, тот ждёт.

«Ты говоришь со мной, как будто отрицаешь,
Не признаёшь теней, существованья зла…
Что без него добро? Ответа ты не знаешь…
Однако без теней земля была б гола…

Живые существа и всякие предметы
Отбрасывают тень. Ты глуп, Левий Матвей!
Всю землю ободрать, оставив царство свету?
Нелепый, пустой бред фантазии твоей!»

«Не буду с тобой спорить!» - насупившись, озлился.
«Хотел бы – не суметь! Ума не достаёт!
Ну, ладно, говори, но кратко – что явился?
Не утомляй меня… Не мало чего ждёт…»

«Я от Него к тебе!» «И что же ему нужно?
Что передать велел, о, преданнейший раб?»
«Не раб я для Него! Упрёк твой не заслужен –
Не раб, а ученик!» «Ты в пониманье слаб…

На разных языках мы говорим с тобою,
Но вещи от того не поменяли роль!
Что нужно от меня? Устал уже, не скрою…»
«Он прочитал роман. Дай автору покой!

Возьми его с собой – неужто, тебе трудно?
Ужели ты не сможешь, властитель тьмы и зла?»
«Молчи, лукавый раб! Ничто мне не подспудно!
К себе что не берёте, чтоб жизнь была светла?»

«Не заслужил он света… Достоин лишь покоя…» -
С печальным сожаленьем посланник произнёс.
«Исполню – передай! Как нужно всё устрою…
Покинь меня немедленно! Считай, решён вопрос!»

«Но Он ещё просил, чтоб ту, что так страдала,
Туда же, вместе с ним…» - уже почти молил…
«Нет, как мы без тебя? Сказать «спасибо» - мало!
Во век не догадаться… Ни разума, ни сил…»

***

«Лети к ним и не медли!» - приказ дан Азазелло.
Исчез в мгновенье ока. Мессир один сидит.
Опять шаги по крыше – аж, бедная, гудела:
Коровьев с Бегемотом. Кострищем аж смердит…

Кот примус бросил где-то, но и не пуст однако:
Картину притащил… написана с душой…
Плюс поварской халат, пообгоревший всяко,
И цельная семужина – презентик небольшой…

Лукавейшая рожа испачкана вся сажей,
От кепки половина, другую съел пожар…
Восторг от приключений и не скрывают даже –
Ай, дыму наглотались? Не сделался б удар…

«Салют, мессир! Привет!» - согласно прокричали.
«Что ж? Очень хороши!» - едва взглянув, сказал.
«Представьте, в мародёрстве меня там уличили!»
«Бесспорно, мародёр!» – и жестом показал

На принесённые их парочкой предметы.
«Вот верите, мессир!» – кот сразу подхватил.
«Не верю! – отвечал – Таких ищи по свету!»
«А зря… Я рисковал… Огонь бы проглотил…»

«Ты лучше просвети: с чего там загорелось?»
«Не постигаю вовсе! Сидели за столом…
Обеденное время… Пивка так захотелось!
Вдруг трах, бабах и прутся почти что напролом!»

Коровьев поддержал озвученные байки:
«От страха обезумев, мы кинулись бежать!
А те за нами следом, но скажем без утайки –
Постыдный этот ужас сумели внутрь загнать! 

Горело, как вернулись…» «Ах, даже возвращались?»
«А как же? Чувство долга! И бросились спасать…
Жена моя со мной раз двадцать попрощалась,
Хоть никакой жены и даром мне не нать…

Чтоб я вдруг поменял свободу холостую
На тяготы ярма?!» «Несёшь всё время чушь!»
«Простите, отвлеклись… Я вот о чём толкую –
Как хорошо горело!» «Ещё бы в эту сушь…

Дотла, как понимаю?» «Остались головешки…
То есть, дотла буквально! Как вы мудры, мессир!
Никто нас не узнал средь суеты и спешки,
И даже те, стрелявшие, надевшие мундир…»

«Когда вбежал я в зал, ландшафтик лишь остался.
В кладовую уж с ним… Спас рыбину с хвостом!
На кухне вот халат – кот в разговор вмешался –
Вдруг ваше недоверье… Погибнуть мог при том…»

«А ты где был, Фагот, когда он мародёрствовал?»
«Я?! Помогал пожарным! – в миг отозвался тот –
Все брюки изорвал… - трагически притворствовал –
Не скоро восстановят… Строительство грядёт…

Что можно пожелать? Чтоб было лучше прежнего!»
«Всё так оно и будет! Я – фирменный пророк! –
Опять вступился кот – Построится прилежнее!
Но вот мы перед вами! Задание, урок?»

Тот медленно поднялся и встал у балюстрады.
Молчал о чём-то долго…  вновь сел на табурет:
«Мне ничего теперь от вас двоих не надо!
Ступайте отдыхать!» - поправил свой берет.

«Сейчас гроза придёт и довершит, что нужно…
И мы покинем город, отправимся все в путь…»
«Прекрасно, хорошо! – вскричали оба дружно –
Пред дальнею дорогой неплохо отдохнуть!»

Гроза уж собиралась за горизонтом где-то.
Огромнейшая туча тьмой накрывала мир.
Висела над землёй, в чернейший фрак одета,
И молнии сверкали оттуда, как из дыр…

Тьма с запад пришла, укрывши сразу город.
Исчезло всё из виду: мосты, дома, дворцы…
Удары потрясали… Небес взрывался порох…
Гроза распространялась в пределы и концы…