17. Моё детство. Школьные годы

17. Моё детство. Школьные годы…
Ольга. Глава I, Часть 17.

Начало здесь - http://www.stihi.ru/2016/11/03/1508
Предыдущая - http://www.stihi.ru/2017/11/19/5983
 

                Вот уже на носу и Новый год, отец срубил большую до самого потолка ёлку, сделал крестовину и установил её. Игрушек у нас не было и денег на игрушки тоже, ёлку мы украшали сами. Вырезали из картона разные фигуры, например - зайчика, моркови, снеговика, снегурочки, деда мороза, колобка и многие другие.  Предварительно наклеив белую бумагу (отец откуда-то принёс небольшой рулон) и потом каждый, кто мог, какую лучше разрисовать фигуру - разрисовывали. Кто красками, а кто карандашом. Сделав также наконечник на ёлку как обычно раньше всегда пятиконечную звезду.  А также из цветной бумаги бусы, разные поделки из бумаги складыванием - лодочка, курочка, фонарики и другие...  Отец купил глазированных розовых пряников - они были все разными формами - лебеди, много разных птиц и животных. Мы проколов их иглой с ниткой сделали игрушками и развесили на ёлку тоже, а также в красивых обёртках конфеты. И уже перед самым-самым праздником Нового года, по-моему, были Выборы, отец принёс мандарины, и мы тоже украсили ими ёлку. В комнате так классно пахло мандаринами и ёлкой. По городу на тройках лошадей в красивой попоне и украшенными ярко санями и колокольчиками катали желающих детей, мы тоже все сели и прокатились - как мы были счастливы в то время - это передать невозможно.
 
                И опять начались будни... Оказалось, все кто жил в этих бараках - воровали уголь, значит и мы тоже. Не отапливаться зимой мы не могли, а дров в настоящее время купить было не за что и уже старались поздно ночью нагрести в мешок уголь, чтоб никто из железнодорожных рабочих нас не увидел. Хотя до этого ходили в любое время, когда нам вздумается.

                За нашей учёбой отец никогда в жизни не следил, не интересовался, главное было ему, чтоб никто не приходил и не жаловался на нас.  А мы сами, когда хотел - сделал уроки, если нет - то нет. Возможно потому, что он был сам без образования - не имел ни одного класса обучения в школе. Помню, как учительница моей сестры, которая была на пять почти старше меня лет, нажаловалась отцу, что она не делает уроки, встретив его где-то по дороге.  Он пришёл домой злой, сразу же взял её дневник, когда открыл, он был весь красный от жалоб учителя и тут вдруг увидел две оценки: математика два, пение пять. Видели бы его лицо и с какой издёвкой он сказал - «Ах ты сучка, получила по математике двойку и ещё поёшь, что сразу голос прорезался?» - а там как нарочно после математики было пение.  Она всегда была из трусливого десятка и стала умолять, чтоб её не бил и больше не повторится.

                Зима уже уходила почти на убыль, был, где-то то ли конец февраля или начало марта, так как уже метели были не частые, но были чуть потепления.  Мы ещё лепили снеговики из свежего снега, как и раньше.

                Забыла сказать, что наша так сказать квартира только в сенях закрывалась на тоненький крючок, который хлябал, и при желании можно было открыть с улицы нашу дверь ножом. Отец никогда никого не боялся и у нас на гобеленом ковре над его постелью всегда висела заряженная двустволка. Что интересно никто никогда и пальцем её не трогал, и никакого не было сейфа, как сейчас требуют условия хранения. Когда отцу соседи говорили про плохой крючок, он отвечал - «Не боюсь, пусть заходят, мозги вынесу». Никто без приглашения никогда к нам не заходил.

                В один такой весенне-зимний день отец купил копчёной колбасы с зарплаты и как всегда это делал, независимо от возраста поделил на всех на равные кусочки. Отец с каждой зарплаты покупал всегда копчёной колбасы или когда сложит кому-то печь. Каждый съел свой, а самая старшая сестра училась уже в вечернем техникуме, а днём где-то работала. Когда вечером пришла домой, то отец сказал - «Там, в столе твоя колбаска, возьми!». Но сестра обыскала весь стол, колбасы не нашла. Такого у нас сколь помню, никогда до этого не было. Отец поднялся с постели, и хоть было поздно и некоторые дети спали, поднял всех и спросил - «Кто съел чужую колбасу?».  Все молчали, он повторил ещё раз - то же самое. Тогда он сказал - «Признайтесь лучше по-хорошему, а то хуже будет». Опять тишина... И тогда он стал бить всех, начиная со старшего брата на семь лет меня старше, потом сестру, которая на пять лет меня старше, а потом меня. Бил по чёрному кулаками, где попало куда попадёт. Но так как я не ела, то естественно признаваться не стала. Он сказал - «Ну что, начнём снова» - и только хотел бить начать всех снова как сестра, которая старше меня на пять лет завопила - «Это Ольга, скорее всего и боится признаться, видно испугавшись вторичных побоев».  Отец принялся меня избивать повторно и бил уже настолько сильно и больно, что я поняла - «Если я не скажу, что это я съела колбасу, он меня убьёт» - и я сказала - «Да, это я съела колбасу!».  Он перестал бить меня, сказав - «Сказала бы раньше, никто бы не пострадал, дурочка!».

                Прошло столько лет, а эта обида на отца засела во мне как заноза и никак не забывается, потому что меня били ни за что...  даже и сейчас пишу, а слёзы капают...  Я подозреваю, что кроме моей сестры никто не мог съесть, брат бы никогда этого не сделал, он не раз даже предлагал со мной наоборот поделится как с меньшей, а я и не брала никогда ни у кого.


Продолжение - http://www.stihi.ru/2017/11/20/4863