Лешаки. 41 глава. Тайны монастыря

 Руки Кренделями рядом вертелся.
Ручку ему целовать исхитрился.
В хранилище книг попросился.
"Греческий монах" усомнился.

Уговорил "монах" святых отцов,
Дабы не отрывать от молитвы слов,
Послать одного человека с ним,
Чтобы хорошо знал окрестности.

- Охотно исполню твоё желание, -
Паисий посмотрел на окружающих.
Указал "монах" на Руки Кренделями:
- Он особо оказал мне внимание.

Ключник отворил железную дверь,
Запустил посетителей наверх.
Помощник монаха подбежал к дверям,
Приложил указательный палец к губам.

Убедившись, не подслушивает ли кто,
Приблизился он к Иванову Петру
И указал на сундуки с книгами.
- Ты приехал от самого Никона!

Монастырь Паисия погряз в грехах.
Нельзя в монастыре оставлять всё так.
Тут книги все верные,
Но есть греховодные.

Они хранятся в тайном месте.
- Зачем говоришь об этом мне?
-Паисия ненавижу я!
- Опомнись! Ведь он кормит тебя!

- Это я монастырь давно кормлю!
Поднял ручки свои перед грудью.
Текут денежки в немощные ручки.
Кто подарил калеке эти руки?

Он, Паисий! - Не клевещи!
Пред Богом ответишь за слова свои.
- Отрылась мне Карга-побирушка.
Рассказала перед смертью старушка:

- Крала детей. В монастыре их калечили.
На паперти отдают им три четверти.
Подаяние больше, чем всем, втрое.
Вот монастырь и Паисия кормим.

- Чем докажешь эти свои слова?
- Паисий оставил эти дела.
Доказывать ничего не стану,
А ты приглядись хорошо к храму.

Думает, всё известно только ему?
До смерти буду мстить врагу своему!
На ресницах слезинки повисли.
- Показывай, где спрятаны книжки!

Заперев изнутри массивную дверь,
Плечом помощник стол отодвинул.
Крышка повернулась на своей оси.
Скрежет раздался. Стена отодвинулась.

Скользнул в тайник Руки Кренделями...
Комната уставлена сундуками.
- Паисий уже продал эти книги.
Ждёт, когда отдадут деньги.

В большом сундуке старые рясы.
Руки Кренделями стал их выбрасывать.
"Монах" не мешал ему в этом.
Массивный сундук был с секретом.

Вот обнажились досточки дна.
Вот и дверная ручка видна.
Потянул на себя. Вновь тайник?
Путеводитель ухом приник.

Тихо. Возятся мыши впотьмах
На кровати, где спала Карга.
Теперь здесь спит серая крыса.
Помощник корчился от смеха.

Огляделся "монах". Вдоль стен - ниши.
Вот они слёзки калек и нищих!
А ниши полны сундуками,
Доверху набитых деньгами.

Сверкало золото и серебро.
Скольким здоровье оно унесло!
Так вот где находятся
Монастырские сокровища!

Про себя Кудеяр размышлял,
Но вслух высказываться не стал:
- Можно пушки и наёмников купить,
За деньги и казаков поманить.

- Прямо за этой царской опочивальней
Есть ещё ход к месту исповедания.
Хочешь своими ушами услышать,
Как отпускает грехи Паисий?

Сейчас у него атаман Шишка.
Держит он в страхе бедных людишек.
Будет пострашней самого Кудеяра.
Пред ним не вспомнишь ни креста, ни рая.

Кудеяр лишь богатых людей грабит.
Шишка камня на камне не оставит.
Он отодвинуть попробовал кровать.
Тихонько, со скрипом, она подалась.

За ложем иконы большие,
Оклады все дорогие, резные.
Вытянул металлический стержень.
Ступай, отец! Отворены двери.

Пётр Иванов нажал на икону.
Открылся ему ход узкий, тёмный.
Пошёл выставив руки вперёд.
Сужался, пригибал тайный ход.

Пришлось идти им в полной темноте.
Наконец, забрезжил в туннеле свет.
Вошли в каменную кабину.
Мягкое кресло посредине.

Сел Кудеяр. Дыхание затаил.
Ясно услышал голос Паисия.
- Тяжелы, сын мой, твои грехи.
Молись! Бога о спасеньи проси.

И мы попросим за тебя Бога.
Судить он будет не очень строго.
- Слышал про одного человека.
Грешником был он от века.

Убил, будто бы, много бояр.
Бог его за то и наказал.
Его Бог согнул пополам,
Приковал ядра к ногам.

Но богатых тот не перестал убивать.
Семьдесят семь убил - вериги спали.
Бог его за грехи простил.
- Глупый человек! Замолчи!

Сказку дурные люди придумали.
Они хотят порядку погибели.
Думать надо своей головою.
Бог дал голову, чтобы думать ею.

- Прости, Владыко!
- Веруй, однако!
Будешь удостоен благодати.
Церковь тебя в беде не оставит.

Если у овец не будет вожака,
Разбредутся те овцы кто куда.
Если ветер подует овцам в спину,
Все они погибнут, пойдут в пучину.

- Овцам нужен пастух!
- Да им нужен пастух,
С пучком травы в одной,
С бичом в руке другой.

Воспротивились можарцы
Святой воле патриаршей.
Господь поразит людскую гордыню
Огненными молниями своими.

Если на первый день Пасхи поразит,
Они к антихристу отпали, стало быть.
Такова воля нашего Бога! -
Парировал иегумен строго.

- Владыко! Это грех, в Пасхи первый день.
- В награду - десять валашских лошадей!
- Безмерна, Владыка, щедрость твоя!
- Ступай, мой сын, я помолюсь за тебя!