Русский Дом - о стихах Е. Козыревой

РУССКИЙ ДОМ

О  СТИХАХ  ЕКАТЕРИНЫ  КОЗЫРЕВОЙ

В предисловии к книге Екатерины Козыревой «Другиня» Николай Дорошенко  точно подметил, что «стихотворения Козыревой неброски, как сам наш русский пейзаж, трагические несоответствия между земным бытованием и небесными отсветами нашей русской души в её стихах звучат просто…»
При всей своей простоте они подкупают своей искренностью и самобытностью, так как черпают вдохновение из чудесных источников жизни, как прошлой, так и настоящей, со всеми переживаниями, потерями и приобретениями (в первую очередь приобретениями духовными) – жизни своей и страны. Хотя прошлая жизнь, как и нынешняя, отнюдь не изобилует лёгкостью, радостью и светом. Вот она просто и без сердечной тяжести пишет о трудном детстве:

…В нём, кроме бедности порока,
Был низкий домик над рекой
И Родина – вся от порога
И до границ была другой.
Была семьёй страна большая,
И без обид, не в тесноте
Жила от края и до края
В святой беспечной простоте.

Эта святая простота открывает поэту святую картинку из детства, где она обнаруживает себя среди «извести белёсой пудрой, пыльной», среди «забытья» и видит, как «здесь цвело моё лицо и платье, время – не чужое, а своё!» Увидеть среди однообразности цветение – это уже проявление творческого дара, которое проявилось в осмыслении жизни даже среди видимого опустошения вокруг. Почувствовать время «своим», с которым она сжилась плотью и кровью, – так свойственно сказать только неординарному поэту, чувствующему эпоху. Потому она и может продолжить:

Наша русская доля – не лучшая,
Но другой я уже не найду.
Хорошо нам живётся, лишь мучаясь,
И страдая у всех на виду…

Как сказал о её творчества выдающийся поэт ХХ века Виктор Лапшин: «Русский дух незлобия дышит в стихотворениях Е. Козыревой. Ни каторжный труд, ни нары, ни голод, ни тиф – ни память о них – не ожесточили душу, не лишили ее человеческого света». Её детское первобытное «сознанье поэта» озарял «с божницы всевидящий Спас». Отсюда и вытекает глубокая религиозность и духовность её стихов. А духовное живёт вне времени: «И что прошло, то будет вечно…». Спас, взирающий с иконы детства, озарял тяжёлые будни того времени и озаряет поэтические воспоминания о нём. Оттого-то тяготы не озлобляют душу, не вызывают хамскую дерзость по отношению к Родине – но лишь созидательные дерзания, как в стихотворении «В деревне»:

Только с наших, сиротских, землёй переполненных тачек
Завертелась такая на голой степи круговерть!
Мы о городе новом слагали стихи в культбараке,
Ни горячей обиды, ни зла не держали в сердцах.

«Будьте как дети!» – сказал Христос. Духовность и подразумевает быть как дети. Ребёнок чаще всего ни о чем не заботится, не боится ни голода, ни злодеев, ни зверей, ни войны, ни гонений. Сам, не осознавая того, он живёт по законам Божиим, не отвечая злом на зло, не запоминая обиды, не заботясь о своих нуждах и тем самым, уповая на Бога. Именно об этих лучших чертах человеческих, свойственных детям, говорит Господь, когда советует людям взять лучшие душевные свойства, присущие детям. И эту черту смогла осознать Е.Козырева как духовную радость:

Всё Бог неведомый:
Все твари на земле, и все растенья –
Ребёнок открывает мир –
Всё пробужденье!
Бежит он от пчелы и муравья
Вперегонки с щенком соседским,
Переживая радость детства:
И радость бытия.

Отсюда и любовь к Родине, и утверждение, несмотря на все жизненные тяготы и лишения, что «Родина нам не палач». Родина, как мать, мне видится и в стихотворении «ИРИНА». Здесь душевные и духовные черты родной матери переносятся, на мой взгляд, на всю Родину:

Свет небесный, цветы на картине
Оживают, и птицы поют,
Удаётся денёчек Ирине –
Ладно на сердце, в доме уют.

«Жизнь наладится – дай только срок», – так заканчивается стихотворение. И мягкий слог, сердечное лирическое настроение повествования, настраивают на веру в это утверждение. Во многих стихах поэтессы присутствуют человеческие переживания за эту Родину-мать, стремление понять – чем она живёт:

Я пойду по дороге, размётанной
Не осенней листвою шуршать,
А искать за лесною дремотою,
Чем жива ещё Родина-мать.

«Екатерина Козырева, – как сказал поэт и критик Вадим Кожинов, – будучи лирическим поэтом, создаёт стихотворения, в сущности из самой себя». Читая её стихи, чувствуешь, как она вслушивается в пространство и время, чтобы помочь Родине, как матери, в её заботах своею любовью:

Родина! Зорями светлыми,
Далью меня позови!
Что ж ты согнулась под ветрами?
Сердце болит от любви.

А дорога, зовущая далью, бескрайним простором, – «вся земля родная», а также дорога – это и стихи поэтессы, тесно связанные с жизнью народной, что отображено, на мой взгляд, в одном из её программных стихотворений «РУССКИЙ ДОМ»:

Ты – моё стихотворение,
Ты – живая жизнь моя
С первого прикосновения,
Пониманья и волнения
С тайной моего рождения,
Дома русского семья!

Ты – моё стихотворение
От крыльца и до конька.
Мир насущного имения,
Неуменье и умение,
Постоянство, изменение…
Мамы ласковой рука!

Ты – моё стихотворение,
Даль манящая дорог,
Сердца девичьи волнения,
И восторг, и удивление –
Рифмы юной вдохновение
И огонь летящих строк.

Удивительное понимание поэтессы в этом стихотворении Начала и Конца: начало – это крыльцо, выход на просторы Родины, а вот конец – конёк, то есть просторы устремляются не по горизонтали за неведомый окоём, а вверх, подразумевая путь духовный.
Это как бы услышанные слова Христа в «Откровении» Иоанна: «Азъ есмь альфа и омега, начатокъ и конецъ», отражённые в Родине. Поэтесса слышит её музыку, её поэтическую душу, слышит как стихотворение, звучащее в собственной душе. Здесь рождается образ единения Отечества земного и Отечества небесного. В другом стихотворении «СКВОЗЬ СНЕГА» она продолжает тему русского дома:

В мире рассеянном – в поле былом
Люди нашлись и пришли... Слава Богу!
Виден пока сквозь снега этот дом,
Видно и к русскому ладу дорогу.

В Родине – от крыльца и до небес, во всём окружающем мире, она видит лад, красоту, и это видение происходит от собственной чистоты помыслов, которые защищают её от чёрствого, мёртвого, непоэтического слова: «На чертовщину – чистота, на бесовщину – красота...»

Так и выдохнешь – красиво!
Русской жизни рад.

А красота, как известно, спасает мир, о чём писал Ф. Достоевский в романе «Идиот», хотя, пожалуй, вкладывал в эту фразу смысл о «нравственном законе внутри нас», по философу И. Канту, который утверждал, что всё истинно красивое обязательно должно порождать доброе. Екатерине Козыревой же, как человеку религиозному, известно за этим выражением большее: Красота – синоним Духа Святого, и она – Красота – на грани несказанной Премудрости Божией даёт возможность созерцать софийную Красоту Смысла. Через все её стихи проходят духовность и воодушевление красотой русской земли и русского неба, красотой созданного зиждительством Божиим, воплощающейся в красоте слова.

Я здесь живу в соседстве с небом,
Каким бы трудным день мой не был,
Всё примирит закат высокий.
Шумит берёза и осокорь,
Под ними счастлива земля:
Цветут зелёные края,
Их красят розовость и нежность.
Как шёлк, шумящие одежды.
А вечер тучкой золотой
Очерчивает домик мой.

Созерцая «глубинную Отчизны красоту» её тонкий поэтический взгляд не может не заметить, например, по пути в Болдино, как «бегут простых заборчиков подзоры, и в изумрудной ряске пруд…», который «узкою листвой с ветлы склонённой в лирической глуши усеян…» И тут «душа наполнится высоким в докучной, ровной тишине». А высокое – это же небесная музыка, которую может услышать тонкая творческая душа:

А синь между берёз и сосен
С высокой музыкою схожа.

И эта небесная духовная музыка начинает озвучивать и мир земной. Поэтесса зримыми образами передаёт эту звуковую связь:

И лес гудит мохнатым шмелем
И шелестит травой, листвой –
Зовёт среди берёз и елей
Многоголосый мир живой.

Тут поэтический герой Е.Козыревой незаметно, от высокой музыки, озвучивающей земное, переходит в благоговейное молитвенное состояние души: «Мы живём, печалясь и надеясь на бессмертие небесной красоты».
А молитва может многое, потому и просит душа у Творца: «Подаждь нам мира с тишиною и утверждения любви!», и ясен её призыв: «Останови молитвой к Богу невинно льющуюся кровь!» А это так актуально в наше время вражды, когда все силы планетарного зла ополчились на нас, на Родину-мать, когда не спрячешься от него, не отступишь за какие-то пределы:

И куда отступать? Ведь за нами
Только Небо с Россией окрест.

Горит тихо лампадка, льются сердечные слова: «О Свете Тихий, мне открой Слова молитвы!» И как от одного огонька свечки зажигаются другие, наполняя храм трепетным светом, так на молитвенный свет откликается и вся Россия: «Мал огонёк, да свет широк России отчей!» И этот свет ложится на весь окружающий мир, преображая его в продолжение храма: «И тени от деревьев на снегу Похожи на высокие соборы…» Сердце, увидевшее подобное, начинает благоговейно и с трепетом относится к природе, к родной земле. Ему уже некогда «киснуть от затей Битых теленовостей…». Такое сердце и имеет лирический герой другого стихотворения – простой труженик, земледелец Фомка. От такой простоты берёт начало и его праведность.

Ходит Фомка за оврагами,
И когда, бедняга, спит?
То с лопатою, то с граблями
В чистом полюшке корпит.

Что под солнцем, что под тучею –
Сам хозяин-голова.
Да цепляется колючая
За него бурьян-трава.

Не упрямься, Фомка! Маятно!
Брось ты землю, уходи!
– Нет! – ответил Фомка праведный, –
Мать-земля в моей груди!

Такие, как он, связаны сердцем и памятью с землёй, с русским домом, со всем русским народом, и у них болит душа о том, что

Выстывает изба, выстывает –
Без тепла-то и сил не сберечь.
Что ж никто не умеет, не знает
Как насытить голодную печь?

А насытить печь можно только огнём любви: любви души к родной земле, труду. Так горели и болели за русскую землю поэты Николай Дмитриев и Юрий Кузнецов. Екатерина Козырева связывает их происхождение со святыми, утверждающими братолюбие в русской земле, что чрезвычайно остро звучит сегодня: «От Бориса и Глеба Юрий и Николай, принимает их неба чистозвонного рай, не отняли, а взяли родники от земли, высоко в синей дали их стихи зацвели». Стихи этих поэтов произрастая корнями глубоко из почвы народной устремлены в высокие дали.
 Стихи Е.Козыревой также происходят из этой почвы, почвы, пусть и не всегда благодарной, – связанной с напряжённым трудом, с кропотливым созиданием, муками творчества. Потому-то она и может сказать: «Благодатное слово родное выступает наружу, как соль». Стихи её произрастают из любви к отчему краю – «между Магниткой и Москвой». И «пока жива творящая энергия любви», эта энергия будет созидать Родину, в первую очередь, к духовным свершениям, Екатерину же – к воспеванию духа народного, держащегося православных традиций. Е.Козырева – всего лишь малая духовная частица народа, но благодаря её творчеству, поддерживается высокая планка в духовности русской поэзии. Пусть даже не сразу её стихи оценятся простым читателем, но верится, что молодость, весенняя теплота, а также душевная праведность строк будут всегда привлекать внимание и чувства читателя, ищущего настоящей поэзии, и она будет трогать неравнодушное сердце. Поэзия Е.Козыревой останется в русской литературе, как написала поэтесса не только о себе, но и своих современниках, заканчивая стихотворение словами из Екклесиаста царя Соломона:

Нас будут искать на любительских плёнках
И в тоненьких книгах, вот в этих книжонках,
Но хватит навечно их в будущем мире.
Как Ангелы будут в свободном эфире
И слово, и мысль – воплощённое в строки –
Всему своё время, всему свои сроки.