Холод и дождь

 Она стоит пред отражением своим,
И смерть дотронулась до мраморного лба.
Она становится навек чужой для них,
И не доносится до них её мольба.

 Во мраке гаснущие свечи льдом застынут,
И зала тёмная тревожит её память.
Вода, как слёзы, с чёрных роз польётся на пол,
И пальцы нежные исколоты шипами.

 Она безумна, отдаваясь без остатка
Тоске, таящейся в измученной груди.
И посреди толпы мужчин, столь безучастных,
Она увидеть хочет взгляд всего один.

 Но тщетно - в сумраке готических покоев
Я отвожу глаза и взгляд мой исчезает.
О, как же больно, безутешно сердце ноет!
Она холодной, мёртвой тенью замерзает.

 На мраморном полу забытые осколки.
Она скрывает боль и опускает руки.
О, если б знали эти люди, как ей тошно!
Но, знаю, всем им безразличны её муки.

 Она должна им. В эту ночь немного слёз,
И по осколкам нервный, судорожный танец.
О, где же забытьё, блаженный мой наркоз?
Когда душа несчастная болеть устанет?


 Твоих глаз бледен стал когда-то нежный свет.
Ты холодна, как роза мёртвая. Прощай.
Тебя давно уже среди живущих нет.
Не говорите так, глупцы! Мне очень жаль...

 Тень Смерти чётче выступает на челе.
Душа слепая, в её мире так тёмно.
Невыносимо ей презренье лицезреть
Всех тех, что пили с алчностью её вино.

 Как черви, вспахивали девственное лоно -
Лишь сердце бедное в отчаянье стонало.
В ней родилась немая, чёрная болезнь,
Но что винить её - она о том не знала.

 Твоя улыбка никогда не станет детской!
Позором тяжким клеймена ты навсегда!
Одно бесчестие теперь тебе лишь, девка!
Не говорите так, безумцы! Никогда!!!

 Ночные птицы в мокром сумраке кричат.
Она приходит, когда осень, дождь и ночь,
И только призраки услышат всю печаль,
Всю боль и скорбь, что не дано ей превозмочь.

 Я прихожу к ней под холодной темнотой.
Она просила положить на камень розу.
Как колет пальцы этот траурный цветок!
На чёрных лепестках застыли чьи-то слёзы.

 Холодный мрак. Она покоится здесь с миром,
На ледяном осеннем ложе мёрзлых листьев.
И красит небосвод печальным тёмно-синим
Её ночь вечную дождливой пенной кистью.

 
 О, сколько дивных тайн откроет полнолуние,
Печаль осенних грёз во тьме своей храня!
Да, я  любил её! До боли, до безумья,
Теперь она вдали... Навеки от меня