Соната Солнца. Баллада

                Чюрлёнису посвящается.               

                (Фрагмент произведения)

Туман спускается на сосны и на город…

Безмолвно к Неману припавшему, как в жажде –
Как странно и как грустно здесь без солнца
Безлюдье пить его остывших пляжей,
И впитывать бушующую радость
Его листвы в смешенье красок ярких;

Как хороши его сухие парки –
Где множество грибов
                И где болотца
Его рождают всяких  персонажей,
Что памятью и детством в нас зовётся.

В разгуле осень.
                Холода внезапны.
Внезапны встречи – здесь бродил Чюрлёнис,
И дом его доселе сохранился –
Отсюда начал он.
                Отсюда вынес
Фантазии свои и буйство красок,
И чудность музыки , и мглистый запах
Предчувствия, не названного действом…
А только детством…
                Миг запечатлённый,
В той чуткой памяти его захоронился
И обратился в ряд фантасмагорий…

Туман спускается на сосны и на город.

                I.
Вспоминается другая осень.
Та осень, обагрённая разлукой
С прошедшим детством, юности порогом –
Началом действия, в котором много
Так было грёз;
                Когда казалось мукой
Бездействие моё, невоплощенье
Всего, что возникало ненароком…

Ещё казались призрачными сроки
Для выбора себя среди других;
И было всё доступным, и хотелось
Начать – не медля больше ни мгновенья –
Начать ходить без помощи чужой,
Без пристально-навязчивого ока;

Сорвать оковы со всего, что скрыто,
Нарушить все запреты и ученья…
Стать мастером, не бывши подмастерьем,
Учителем, не быв учеником.

И изнутри уже наружу рвался
Незрелый опыт,
                неокрепший голос
Которого, не был в ладах с душою! –

А только с мыслями, мешавшими увидеть
Вокруг великое, что было недоступным
Без совершенья долгого;
                в сомненьях –
Без ложных жестов и без постоянства…

                II.
Так страх уходит с детством.
                Неизвестность
Для размышлений не оставит места,
Стремясь его поступками заполнить;
Лишь памяти желание – запомнить
Казалось нужным,
                остальное – вздором.

И вот тогда, среди берёз и клёнов,
Ещё недавно убранством зелёным
Манивших, и привиделся Чюрлёнис.

Он подошёл неслышно, дух бесплотный
И обратил – уже бесповоротно –
Все представленья будничности в сказку;
Он дал звучание всему,
                Что в краске
Пока ещё казалось мне безмолвным.

Он не напротив встал, а где-то рядом…
Там были уж – Стравинский, Рерих, Скрябин,
А также Врубель, демона певец…

И вот тогда, свершилось, наконец,
То перевоплощение чудес –
И в память влилось «Море»,
                Вырос «Лес».
Потом уже сонаты и прелюды.
Но это позже…
                Так рождались люди
Во мне – меняя лик, меняя век…

Так из меня рождался человек.
                28 сентября - 28 октября 1979


Рецензии