Гордости предупреждения

Гордости предупреждения, голоса предубеждения,
Незаметное схождение ниже, ниже, dans l'enfer…
Бог помилует Евгения, с ним же Мастера и Гения,
Все мои ночные бдения положив на чашу сфер!
Я молилась, да – не каялась! Виновата ль, что не нравилась?
Что с рождения поправилась на один соленый пуд?
Я от лишнего избавилась, и броня моя расплавилась,
И душа моя прославилась херувимом между иуд.

Я надела оперение… Бог помилует Евгения!
Затевая с небом прения, он не знал своей судьбы!
Пусть же все его борения с лихорадкою весеннею
Растворятся к возрождению, как к Пришествию – гробы!.
И да будет ласков свет ему, и да будет сказкой век ему,
И да будет мой совет ему невпопад, как мне – он сам!
Чтоб, одетую по-летнему к юбилею полнолетнему,
Вспоминал он в ночь последнюю и прогулку pas ensemble.

Бог помилует Онегина! Поседела неба глубина,
И теперь ее побеги в нас не откликнутся в ответ…
И в каком гнездиться веке нам, если голубем загублена
Наша быль о первом снеге, в час поменявшем целый свет?
Бог – судья Татьяне-грешнице! Поседевшей пересмешнице,
Источавшей злые нежности вопреки обетам всем…
Небо надвое не режется! Всем вратам небесным – смежиться,
Обмелеть – любой безбрежности на безрыбьи общих тем…


Общих мест бросая фантики, мы последние романтики,
У любви на плахе – франтики в черных шелковых кашне
Заплутали в дебрях мантики, по костям слагая фактики,
Были мы comme les enfants, qui сыты снегом по весне.
Не узнали чуткой поступи твоего посланца, господи!
Но теперь на свет не поскупись: укажи на райский вход
Полюбовно, боже, рассуди! Сердца холод вынь нам из груди,
Чтоб грядущих лет не упустить, завершая старый год!