Память детства. Павлик Морозов

                Читайте на моей страничке сборник:
                «Память детства. Рассказики»...

     «Хлеб – всему голова». Эта святая фраза стала постепенно стираться из нашего обихода. А раньше, в каждой столовой был плакат с этими словами. Сейчас же, при «капиталистическом изобилии», эти слова утратили свою значимость. Да и отношение к хлеборобам-кормильцам стало совсем иным.
     В связи с этим, вспомнилась мне одна история из моего детства…

     Глубоко в памяти засели два поучительных урока, воспитавших во мне должное отношение к хлебу.

     В первом классе, на одном из уроков, учительница рассказывала нам о Блокаде Ленинграда, о голоде и холоде, о 125-граммовом пайке блокадного хлеба.
     Она показывала нам засохшую «четвертушку» чёрного хлеба, и говорила: «Посмотрите, дети! Вот он какой, блокадный хлеб! Посмотрите, и запомните на всю жизнь:  какой ценой завоёвано ваше счастье жить в мире и есть вдоволь хлеба!»

     Второй пример тоже из этого времени. Находясь на каникулах у дедушки и бабушки на Алтае, я видел, как с началом уборки зерновых, на полях появлялись «патрули» из старшеклассников. Они следили за тем, чтобы машины, вывозящие зерно от комбайнов, были не перегружены. Чтобы водители тщательно закрывали кузов автомобиля брезентовым тентом. Это делалось для того, чтобы зерно не рассыпалось по дороге.
     Эти же «патрули» собирали рассыпавшееся зерно на дороге и сдавали его на колхозный ток. Я, хоть и мал был ещё, но помогал собирать зерно в придорожной пыли, и вывозил его на велосипеде к месту сбора. И очень гордился тем, что принимаю участие в этом ответственном деле.
     В один из дней мы собрали почти полмешка зерна. А на следующий день главный агроном принёс нам 12 буханок горячего хлеба, испечённого якобы из зерна, которое мы собрали. Это был яркий пример того, что и наш труд превращается в настоящий хлеб.

     С шестого класса летом я стал работать в колхозе. На сенокосе, на стрижке овец, на ферме и в колхозном саду. Работы хватало всем! Да, и зарабатывали мы для себя немалые деньги по тем временам! И, к новому учебному году, покупали на них обновы и канцелярские принадлежности. Работали, и искренне гордились тем, что сами зарабатываем!

                *      *      *
   
     После седьмого класса случилась эта история…
     В наш сельский магазин из райцентра стал поступать некачественный хлеб. Сырой внутри… С провалившейся верхушкой и кислым, неприятным запахом.
     Люди ругались с продавцами, а те отвечали: «Не мы печём! Жалуйтесь в район!» Люди жаловались, но ситуация не менялась.
 
     И тогда я решил написать письмо в газету «Сельская жизнь»…
     Не помню уже точного содержания, но писал я о святости хлеба. О том, что мой дедушка воевал за то, чтобы мы ели хлеба вдоволь. О том, как мы, школьники, принимаем участие в уборке урожая. И просил принять меры к нерадивым пекарям, не уважающим крестьянский труд.
     Я купил на почте конверт «авиа», и отправил письмо «заказным». Да, и одну булку такого «нехорошего» хлеба, завернул в бумагу и спрятал в ларе с зерном. Так хлеб долго хранится, не черствея и не портясь.

     Несколько дней спустя дедушка неожиданно рано вернулся с работы.
   
     - Санька, собирайся! Нас вызывают…
     - Куда, деда?
     - Не «кудахтай»! Ты письмо куда-нибудь писал?
     - Писал. В «Сельскую жизнь». О некачественном хлебе…

     По дороге я рассказал дедушке о содержании письма. Он сказал, что я совершил настоящий мужской поступок.

     У магазина было столпотворение. Любопытные односельчане, видя райкомовские «Волги», интересовались: «Чего случилось?»
     Возле машин стояли солидные дядьки в костюмах. Перед ними оправдывалась красиво одетая, ярко накрашенная женщина: «Не может такого быть! У нас хлеб хороший! Это клевета и наговоры!»
     Я осмелился, развернул газету и сказал женщине: «Как, не может быть? Какая клевета? Вот – ваш хлеб!»
     Дядьки в костюмах стали рассматривать невзрачную буханку, и что-то выговаривали женщине. Она оказалась директором районного хлебозавода.
     Один из дядек поинтересовался:

     - Мальчик! Ты сам написал это письмо, или посоветовал кто?
     - Сам!
     - Может, дедушка диктовал?
     - Нет! Я сам! Никто мне не диктовал! Я сам работал на уборке, и мне стыдно за такой хлеб!
     - Молодец! Ты – настоящий гражданин!

     Взрослые занялись своими делами, а женщина-директор, обернувшись ко мне, злобно прошипела:
     - У-у-у, сукин сын! Павлик Морозов, бля!

     Я растерялся…  Словно холодной, колодезной водой окатили меня... И уже не знал я, радоваться мне своему поступку или расстраиваться? Что я сделал не так? Может, не надо было ничего писать? Почему эта злая женщина оскорбила меня, вместо того, чтобы извиниться? Павлик Морозов… Пионер-герой? Или… или предатель?
     Смешались чувства в детском сердце…

                *      *     *
   
     Сейчас, много лет спустя, я понимаю, что поступил правильно.
     Жизнь доказала ценность хлеба, когда я видел своими глазами, как в «лихие 90-е», на колхозных полях жгли хлеб, потому что не было солярки, чтобы его убрать.
     Жизнь доказала ценность хлеба тем, что я видел пустые полки магазинов. И, как люди сметали крошки со стола в ладонь, и бережно отправляли их в рот.

     Смотрю сейчас на картину Н. В. Цыбина «Блокадный хлеб», и хочу, чтобы эта картина висела в каждом кафе, в каждой столовой.
     Чтобы люди знали и помнили, что «Хлеб – всему голова» и «какой ценой завоёвано наше право – есть хлеба вдоволь…»

(7 ноября 2016 г. 12.18. СПб)