Во всю душу

Вы слышали вопль  Гавриила? Нет, не Архангела. Архангела, это потом, это впереди еще.  А Михаила слышали?
Скажите, кто так еще вопил, как эти двое? Властителям и судьям и надменным потомкам в уши кто так еще вопил?
...Ну да, я о стихах, конечно: базар мне неинтересен.

Маяковский, скажете?
Ну, не знаю. Маяковский, по-моему, всё-таки чуточку не то. Этот крикливый блеск всё же чуточку на публику...

Цветаева, думаете?
У нее  от крика "виноградники заворочались, лаву ненависти струя..."
 Нет, по-моему, и это не то... Это не базар конечно, но... так ли прекрасна здесь основа?
(Боже, как я когда-то любил эту вещь! Ну, это личное.)

Фет?
 "Молчи, поникни головою..."
Ах, до Гаврилы тут ему далеко.
Не тот повод --не те децибелы.

Пушкин?
 Пушкин никогда не вопил.
У него, сдается мне, было предубеждение против таких порывов.
Он их избегал.
 Кроме одного неудачного в ранней молодости, но это не считается.
 Может, потому избегал?

...Впрочем, нет, однажды было:
"И с отвращением читая жизнь мою,
я трепещу и проклинаю,
и горько жалуюсь и горько слезы лью,
но строк печальных не смываю"
Во всю душу?
Почти.
Всё-таки и здесь избыток гармонии, если можно так выразиться.
В истинном вопле столько этой материи быть не может.

Мандельштам?
"А где хватит на пол разговорца там припомнят кремлевского горца..."
Нет,  это не вопль, это бормотание 
...предельно злое...
А "квартира"?
Квартира тиха, как бумага
"И столько мучительной злости" - рефлексия.

Ахматова?
Ахматова.
У нее и гортань  так устроена: для тихой сухой ярости -- само совершенство. Когда просится вопль, а вопить нельзя.

Это те, что кричали: "Варраву
Отпусти нам для праздника", те
Что велели Сократу отраву
Пить в тюремной глухой тесноте.

Им бы этот же вылить напиток
В их невинно клевещущий рот,
Этим милым любителям пыток,
Знатокам в производстве сирот.
(А.Ахматова)

Сдержанный, сдавленный вопль. Он пострашней, чем строки о жирных, как черви, пальцах. Жутко подумать, что бы сделала она, окажись эти люди в ее руках.
Богат обертонами этот голос, ох как богат!
Никому не уступит, даже воплю Державина, пожалуй.

...нет, всё-таки воплю Державина уступит...

Есенин -- Пугачев?

Проведите, проведите меня к нему
я хочу видеть этого человека.

Повод не такой конкретный. Баллада всё же.
А что Черный человек?
...человек  вот-вот завопит.
Но тоже -- избыток гармонии.
(Очень не крестьянская, аристократическая, кстати,  поэма с размеренными строфами,  с медленно разворачивающимся сюжетом, с постепенно нарастающим ужасом.  Удивительно красивая вещь. Если отстраненно, конечно, смотреть. А изнутри -
 безжалостный расчет с самим собой за вранье.)

...И еще один крик современного поэта. Крик отчаянья и любви из совершенно дивного  стихотворения Марии Марковой: "И можно сказать и никто не услышит"

Не надо мне больше, не надо мне слов,
уже не хочу ничего я, не надо.

Мне хочется процитировать его здесь целиком:
***
и можно сказать, и никто не услышит

Всё кажется мелким, никчёмным, пустым,
и время, и дело, и нет утешений.
Есть горькая я, и уехавший – ты.
Вот здесь, где стучит и безмолвствует, – щемит.
Там, видимо, сердце, не может же быть
людей бессердечных. Послушай, как тонко
там вьётся горячая красная нить,
как старый Пьяццолла играет милонгу
и женщина голосом сочным густым
мне вторит и душит, и нет во мне места.
Есть мука разлада, есть ветреный – ты,
есть воздух слепой и белесый, есть пресный,
в небесных печах выпекаемый, хлеб
с прозрачною коркой и мякотью белой,
он только поднялся, ещё не окреп,
и хрупкая корка ещё не осела,
а здесь уже снег опускается на
холодные травы, на серые крыши,
на сферу прохладного дымного сна,
и можно сказать, и никто не услышит,
что слово, как деревце, в горло вросло,
давая плоды одиночества, ада.
Не надо мне больше, не надо мне слов,
уже не хочу ничего я, не надо.

(Я думаю, мы с тобой сходим с ума
в своём одиночестве белом, кромешном.
Всё правильно, очередная зима
питается нашим – грехами, надеждой –
насущным, простым, то ли хлебом, а то ли –
невидимой мукой, неясной тоской, –
и снежное облако дремлет в подоле,
и воздух, как птица, дрожит под рукой).

Мария Маркова

Ну,  и если ограничиться этой темой, вот что мне на этот счет вспомнилось. А вам?

P.S.
Добавление от 19.05.17
Вдруг подумалось:
"Цари, я мнил, вы боги властны", "А вы, надменные потомки" - так точно соответствуют друг другу в своей ярости, что одно может быть прямым продолжением другого, а может на самом деле и есть. И там, и там, кстати, поминается суд небес.