Софья Андревна

           Умолкла ворон беспокойная стая,
           И звёзды зажглись над пустыми полями,
           Всё стихло в усадьбе. Графиня Толстая
           Не спит в своей комнате в Ясной Поляне.

           Уснули дворовые, гости и дети,
           Как в сказочном замке у спящей царевны,
           Темно, только лампа старинная светит
           В бессонном окошке у Софьи Андревны.

           Безлистые липы молчат сиротливо,
           Запутались в сучьях обрывки тумана,
           Она перебеливает терпеливо
           В который уж раз страницы романа.

           Мозоли от ручки не сходят на пальцах,
           Глаза близоруки – склоняется низко,
           Хозяйство и дети – не девичьи пяльцы,
           Вот стопка счетов, дневники, переписка.

           Скроить надо Лёвочке новую блузу,
           Лекарства больным отнести на деревню…
           Заботы, дела, а сердечные узы
           Распались – печалится Софья Андревна.

           Весь день нараспашку парадные двери,
           За правдою к графу приходят крестьяне,
           Да только нет истины, лада, доверья,
           Покоя и ясности в Ясной Поляне. 

           Где то безоглядное светлое счастье?
           Иссякло, умолкло, как вешние воды,
           Их жаркое лето сменилось ненастьем…
           Они ль виноваты, закон ли природы?

           Как всё изменилось, как выросли дети,
           Где прежняя радость, здоровье и силы?
           А Лев Николаич молчит на портрете,
           Ещё молодой, ясноглазый, красивый.

           Какой снисходительный, чуткий и нежный
           Он был! Их раздоры ей кажутся бредом,
           Вздыхает и плачет и пишет прилежно,
           Укутав колени озябшие пледом.

           Он нынче глядел отчуждённо и гневно,
           Не в силах понять материнской тревоги…
           Душа изболелась у Софьи Андревны,
           К дождю, видно, ноют усталые ноги.

           Давно нет послушной, покладистой Сони,
           Но нет и Судьи, Идеала, Кумира,
           Дни так напряжённы, а ночи – бессонны,
           Так много войны здесь и так мало мира.

           Старательный сторож стучит колотушкой,
           Луна равнодушно повисла над крышей,
           Спит Лев Николаич на смятых подушках,
           А Софья Андревна всё пишет и пишет…