Сказка, рассказанная под Рождество

СКАЗКА, РАССКАЗАННАЯ ПОД РОЖДЕСТВО

Жил на свете башмачник. Он был почти богом. Потому что после встречи с ним каждая туфля была как новая, каждый сапог выглядел на все сто и каждая босоножка после своего воскрешения абсолютно не узнавала себя в новом обличье.

Жила на свете цветочница. Её лавка стояла где-то на соседней улице, и часто ветер, доносивший до башмачной мастерской обрывки газет и фраз, приносил с собой ароматы фиалок, лилий, ландышей и других цветов, чьи имена башмачнику были неизвестны.

«Девушка, каждый день прикасающаяся к цветам, непременно должна быть ангелом, – всякий раз думал башмачник, когда ветер приносил ему цветочный аромат. – Иначе райский сад перестанет быть райским садом...» – и снова принимался стучать, шить и клеить.
Время шло, башмачник радовал клиентов безукоризненной работой, а загадочная цветочница по-прежнему оставалась загадкой.

Как-то в один из летних дней, когда у башмачника была целая гора работы (а когда же ещё снашивать обувь, как не летом?), он чинил очередную бедолажку туфлю, которую проще было выбросить на помойку, нежели приводить в чувство (но хозяин вдрызг разбитой обув¬ной пары уверил, что в следующий раз именно так и поступит). Озорное солнце с любопытством заглянуло в распахнутое окошко мастерской, скользнуло по разбросанным в беспорядке на подоконнике, столе и полках инструментам, на мгновение задержалось на большом мотке бечёвки... и золотым лучом живо нарисовало на стене женский портрет. Башмачник, склонясь над туфлей, совершал своё привычное таинство, но каково же было его удивление, когда он случайно поднял голову и упёрся взглядом в стену. Кажется, он даже вскрикнул от удивления, а совсем не оттого, что уронил молоток прямо себе на ногу: «Ой!» Со стены напротив ему улыбалась она... Да-да, это была цветочница! И неважно, что башмачник её никогда не видел. «Так может улыбаться только она... ну или ангел... что, в сущности, одно и то же», – с улыбкой выдохнул башмачник и дал себе честное башмачное слово, что к Рождеству, когда чудеса караулят нас у каждого доброго окошка и приветливого порога, он непременно пойдёт взглянуть на своего цветочного ангела. Ну хотя бы одним глазком, потому что двумя – не осмелится... 

Но однажды ветер не принёс привычного цветочного аромата. «Сегодня нет ветра», – подумал башмачник и растворился в своих башмаках. На следующий день аромата не было снова. «Этот разгильдяй ветер попросту потерял его по дороге», – решил башмачник и с головой ушёл в свои башмаки. Но и на следующий день аромат не появился... «Да что же, в самом деле, происходит? – не выдержал башмачник и выбежал на улицу, даже не прикрыв за собой дверь. – Да где же он? Да как он смеет? Да кто ему позволил?!» Не помня себя, башмачник мчался по улице, издавая не то боевые кличи, не то гневные вопли, размахивая руками и пугая редких прохожих. Он бежал так быстро, что в какое-то мгновение ему показалось, что ноги и руки отделились от него и бегут самостоятельно – то вровень с ним, то обгоняя его!

Вдруг ноги нашли своего хозяина и тотчас же вросли в землю, а руки, кое-как прицепившись, сделались чужими и как будто намного тяжелее прежних. Перед глазами плясали причудливые буквы, которые никак не хотели складываться в слово. Башмачник напрягся и, с трудом выстраивая плясуний в один ряд, прочёл по слогам: «ЦВЕ-ТЫ». «Ах вот оно что!» – воскликнул башмачник. Рука сама потянулась к дверной ручке и с силой дёрнула её. Дверь не поддалась. Тогда башмачник стал яростно и отчаянно бороться с дверью. Дверь не уступила – уступила ручка: она осталась у башмачника в руке.

«В чём дело, гр-р-ражданин? – прогремело над самым ухом башмачника. – Я вас спр-р-рашиваю!..» Он медленно, как бывает только во сне, повернулся назад. Перед ним стоял блюститель порядка. «Зачем хулиганите? Вы что, читать не умеете? Видите, что здесь написано?» Башмачник поднял голову и прочёл: «Ангел улетел».

«Значит... он всё-таки был…» – вздохнул башмачник и, совершенно разбитый, побрёл восвояси.
   


Иллюстрация: Художник Елена Новикова