Господь, скажи

Господь, скажи, в каком бы ни был ты обличии-
Христос, Аллах иль Будда, или кто иной:
Взирая на людское горе с безразличием,
Как сохраняешь ты незыблемый покой?

Те, кто богат и сыт, к тебе не обращаются,
Им не о чем тебя просить и умолять.
Они живут в достатке, в роскоши купаются,
Несчастных им и бедных не понять.

На них ты смотришь с неким снисхождением,
Пускай потешатся, мол, жизнь всего одна.
И не нужны тебе совсем их обращения,
Тем более, что помощь им твоя и не нужна.

Больные, бедные, да весь народ посконный,
И просто те, чья жизнь не задалась,
Стоят пред алтарем и пред иконами,
Неистово тебе с поклонами молясь.

На них взираешь ты немного с сожалением,
Помочь им все равно же невозможно.
И даже захотел  бы ты, но есть сомнения,
Возможности твои совсем ничтожны.

Ну, назови, Господь, хотя б одну войну,
Что удалось тебе предотвратить,
Да просто человеческую  боль,  хотя б одну,
Чтоб можно было твоей волей прекратить.

Стоят у алтарей людей несчетное количество,
Безрезультатно просят милости твоей,
Не понимая: на иконах нарисован, высечен
Твой лик, придуманный служаками церквей.

Народ, ты сеешь хлеб, уголь копаешь,
Детей рожаешь, чем продляешь жизнь.
Ну почему самозабвенно так мечтаешь:
Господь, мол, некий нас благословит?

Благословить себя мы можем только сами,
Детей своих и внуков, всех родных.
Не потому, что дружим с небесами,
А потому, что в себя верим мы.