Колдунья

   У меня в деревне, на малой родине, в Уссурийской тайге, была знакомая бабушка-колдунья. Все её боялись, а я не боялся. Я был маленьким и боялся бабайку и серого волка. А  к бабушке в гости ходил. Она угощала меня конфетками и блинцами, мы слушали радио. Телевизора у бабушки не было. У меня в доме тоже не было телевизора. Телевизор был у соседа Петровича. К нему я тоже в гости ходил. Он меня блинцами не угощал, но телек смотреть разрешал. Однажды я увидел по телевизору Москву и был так поражён, что сразу побежал к бабушке - поделиться впечатлениями. Бабушка меня внимательно выслушала, угостила блинцом, усадила на коленки и, погладив по макушке, спросила ласково - "Что, Нестор, нравится тебе Москва?". Я кивнул (рот был занят блином). "А хочешь жить в Москве?" спросила бабуля. Я угукнул (рот был всё ещё занят. Блины у бабушки были очень вкусные)и для верности закивал активней. Бабушка вздохнула и молвила - "Будешь там жить. Будешь, мой хороший!". Я обрадовался. А потом забыл.
А потом бабушка померла и её хоронили всей деревней. Лица у деревенских были суровы. Все молчали. Только я громко плакал, утирая лицо маленькими кулачками, размазывая по щекам слёзы и грязь.
   Жалко мне было и бабушку и блинов и просто чего-то такого, чему и сейчас, через сорок почти лет, не могу найти названия и термина. И я иногда грущу, вспоминая этого необычного человека. Особенно когда, случайно или намеренно, оказываюсь на Красной площади. Глядя на Спасскую башню я вспоминаю маленькую деревеньку затерянную в тайге, крошечный чёрно-белый телевизор и ласковые руки колдуньи, которую в деревне боялись все, кроме меня. Здесь, в Москве, где я живу уже много-много лет, мне всего этого не хватает.