Мой океан...

Ты тот, кто взял и отпустил... кто оступился на пути
к моей звенящей чистоте и черноте запястных ран.
Твои иллюзии – пусты. Ты их пустынность мне прости...
Одежда сохнет на кусте. Ты переплыл мой океан.

Мой океан тебя не звал, не прогонял и не жалел,
но ты любил его за то, что у него нет дна и слуг.
Ты брал его девятый вал своим запасом антител
к моей печали непростой, но разбивался в прах и пух.

И вновь лечил свои пески от надвигающихся скал,
от приближающихся птиц и отдаляющихся шхун.
Ты был всецело уязвим, но всюду новое искал,
чтобы привыкнув, обнулить богатый баллами тайфун.

И ты привык... и стал един с самим собой, и в вихре вод
ты оставался невредим, переходя стихию вброд.
Ты брал меня и пил мой свет, как Индра – солнечный нектар,
до дна, ломая силуэт моих священных изобар...

И что теперь живёт во мне, вскормившей Бога? Власть. И страх
не опустить её в цене, не сократить её размах,
не оболгать её основ, не ограничить широты.
Кто я теперь, твоя любовь? И что отныне видишь ты?

– Я вижу небо над собой... всё то же небо... – повторишь, –
Всё те же скалы и прибой, и глубины бездонной тишь,
и переменчивость светил,
и постоянство древних скал.
Когда тебя я полюбил, я ничего не потерял...