про чешую

принесли из ниоткуда,
как ушкана из норы –
пригрозили медным блюдом
и велели до поры,
оживляя смачным хрустом
ежедневный табльдот,
от кочна листвой капустной
отгрызать за годом год,
но когда резцы упрутся
в кочерыжное бревно,
от грядущих экзекуций
есть спасение одно –
загорланить куролесу
и помчаться колеёй
между ангелом и бесом,
между небом и землёй.

в неразрезанном кармане
дребезжит хурда-мурда –
белый свет, видать, цыгане
исковали изо льда.
заплатить за солнце нечем,
за туманной толстотой
где-то тинькает кузнечик
на бандуриньке простой.
знает, парубок двухлапый:
на застудный организм
чернозёмный – эскулапы
наложили синаписм.

в доме кот, булавоусен,
улыбается светло,
созерцая рыбьих гусен
сквозь брюшинное стекло:
скоро боций и неонов
икроносная руда
превратится в махаонов
разноласые стада
и взлетит, гурами милым
тайну высказав свою:
может стать чешуекрылым
тот, кто носит чешую.