Лишаюсь в тот же час и мужества, и сил

 Лишаюсь в тот же час и мужества, и сил,
Услышав, как иной певец возносит имя
Твоё… Уже ль не я слов россыпи  носил,
Как влагу,  для тебя в безжизненной  пустыне?
Ничтожен мой удел, язык мой  онемел –
Другой певец тобой хвалим, возвышен в сане,
Он –  одобреньем смел, а я крошусь, как мел…
Хоть он – как нефилим, но я  бреду вне стана.
Принятие твоё  величье из пустот
Творит, оплот  щедрот моих – в предверье  краха.
И  небо вновь – не то, и день, и час – не тот…
Разорвано  кровит  висок, строка,  рубаха.
                Кончается полёт кругами на воде...
                Иной поёт, но песнь подобна ворожбе.

размышления над 80-тым сонетом В.Шекспира


О how I faint when I of you do write,
Knowing a better spirit doth use your name,
And in the praise thereof spends all his might,
To make me tongue-tied Speaking of your fame.
But since your worth (wide as the ocean is)
The humble as the proudest sail doth bear,
My saucy bark (inferior far to his)
On your broad main doth wilfully appear.
Your shallowest help will hold me up afloat,
Whilst he upon your soundless deep doth ride,
Or (being wracked) I am a worthless boat,
He of tall building and of goodly pride.
Then if he thrive and I be cast away,
The worst was this: my love was my decay.