Моя молитва

Господи, милый, не счастья прошу и не жалости.
Просто окрест, просто рядом — совсем никого…
Страшное
сомнамбулическое
состояние
смертельной
усталости…
Может, расплата, а может быть — лишь «статус кво».

Кем-то протоптана тропочка «Вера — Безверие»
(Или я сам взял неверные ноты и тон?)…
Сотни
сомнений
стекают
по сонной
артерии
И превращаются в странный пространственный сон.

Там, в «неуютной и жидкой» тревожащей лунности,
Где на копьё поднимается тут же копьё, —
Детство молчит, всё в слезах от растраченной Юности;
Юность молчит, «послесловие» видя своё.

А «послесловие» — Зрелость — в настрое провидческом,
На компромисс опершись, преспокойно стоит,
Смотрит на Юность и Детство почти что отечески,
«Всё впереди» — иронически так говорит...

Знаю, что сон, и что бред, что в истоке — сомнения,
Но почему чей-то голос вдруг рубит сплеча:
«Свет,
Ваша Светлость!
В светлице
у Вас —
просветление!..»?..
И просыпаюсь я, «Господи, милый» шепча.

…Чай на столе. И лимон, на сто раз уже выжатый.
Солнечный диск над проснувшимся миром завис.
Господи, милый, скажи, я ведь есмь, я ведь выживу?
Ты мне ответь. Ну, пойди на такой компромисс!

Ты мне ответь! Или жаль для меня этой малости —
Слово, одно лишь из двух: либо «есмь», либо «нет»?..
Страшное
сомнамбулическое
состояние
смертельной
усталости.
Сотни сомнений.
И — свет.
Ослепительный свет.