лето иногда

ты спросишь её: а откуда на крыше колодец?
она улыбнётся: какие колодцы – на крышах?!
и правда, вокруг – не колодцы, а поле: колосья;
а дальше – овраг: убегающий, глинистый, рыжий.
и спросишь: откуда на крышах берутся овраги?
но сам понимаешь, насколько вопрос идиотский.
откуда ей знать? ведь она – не дельфийский оракул.
и крыша становится еле заметной полоской
на фоне вечернего неба, куда идиоту,
покончив с вопросами, хочется прыгнуть, с разбега...

кузнечик возьмёт невозможно высокую ноту,
над выгнувшимся горизонтом появится Вега,
и все паучки полетят на своих паутинках,
и примутся звёзды мигать в читрагуптовой яме,
по крышам заходят коты – в сапогах и в ботинках,
и мыши в садах зашуршат, и сметливый крестьянин
найдёт золотое яичко у курочки Рябы,
и летом на высохшем дереве вырастут груши,
и ветры вернутся домой...
и наступит порядок,
который уже никакой идиот не нарушит.