Глава первая

Лязганье ступеней эскалатора кажется зловещим. Чувствуя легкий мандраж, я спускаюсь на платформу. Что-то давит на уши. Пытаюсь понять что именно. Привычных шумов станционной суеты нет. Вместо них как-то очень гулко разносятся голоса, отдающие отрывистые команды, резкий металлический скрежет и монотонное гудение аварийных генераторов подающих электроэнергию в обесточенный тоннель. В неосвещенной части станции на лавках молча сидят мужики из аварийной бригады. В полумраке светятся огоньки сигарет. Рядом с ними, прислонившись к колонне, нервно курит знакомый пожарный инспектор. В другое время такое было просто немыслимо, но сейчас… Пришла беда.
При входе в перегонный тоннель со стороны северного вестибюля ярко светятся «колонны» аварийных светильников. На платформе кучками валяется какое-то тряпье, клочки ваты и обрывки перевязочного материала. Живых пассажиров в тоннеле уже нет. Кто мог передвигаться самостоятельно, тот вышел, а раненых вынесли медики и спасатели.
А вот и начальство. Обхожу стороной. Ибо не фиг! Молча жму руку знакомому тоннельному мастеру. Торцевая дверь открыта. Спускаюсь по служебной лестнице в тоннель. Пахнет сгоревшей взрывчаткой, паленой шерстью, свежей кровью и жареным мясом. Иду вперед, подсвечивая фонариком, стараясь перешагивать то, что еще совсем недавно было людьми. Получается не всегда. Гоню от себя мысль, что сегодня в восемь тридцать ехал по соседнему пути на работу на станцию "Автозаводская". Ведь вполне могло случиться так, что кто-нибудь сейчас перешагивал бы через меня. Спокойно! Я просто делаю свою работу. Ведь должен же кто-то чинить и разгребать. Под ногами смачно хрустит битое стекло и хлюпает что-то мягкое, а со жгутов кабеля и кронштейнов на стене тоннеля свисают сочащиеся ошметки и обрывки. Шаг. Фонарь вниз, влево-вправо и вперед. Еще шаг. Лучом справа-налево, вперед по своду и обратно. Что это? Трещина в тюбинге? Нет - просто тень от проволоки волновода. Рассматриваю вмятый взрывом в свод тоннеля кусок обшивки крыши вагона. На закопченном тюбинге читаются буквы "Н-ЛТЛ 1939". Повреждений обделки вроде бы нет. Мимо проходит мужик в форме МЧС. У него фонарь помощнее моего - настоящий ручной прожектор! Прошу подсветить свод. Да. Все нормально. Старая чугунина выдержала взрыв полуторакилограммового заряда тротила. Записываю номер пикета в блокнот. Спасибо! "Эмчеэсовец" молча кивает и идет дальше. Кто-то придерживает меня за рукав. Подожди! Щелкает фотовспышка, высвечивая на пути нижнюю половину мужского туловища, дамскую сумочку и какие-то мелкие вещи. Возле каждого предмета установлена карточка с номером. Следственная группа работает. Все, можно идти! Осторожно обхожу карточки с цифрами. Фонарь вверх. Влево-вправо. Фонарь вниз. Контактный рельс выгнут от удара. Пластиковый короб сорван и разбросан по тоннелю оранжевыми осколками. Начало повреждения контактного рельса. Пикет. Повреждений тоннельной обделки нет. Дальше. Профессионально и без лишних эмоций.
Начало хвостового вагона. Пикет. Продолжение участка повреждения контактного рельса. На стене сорван светофор. Повреждений обделки нет.
Где-то рядом гудит перекачка. Ей вторит аварийный генератор. Низкий гул мягко проникает под череп и ватно забивает уши. На фоне ватного гула, я услышал нечто, заставившее меня остановиться. Жалобный писк, почти на самой грани слуха. Направив луч фонаря под вагон, я увидел в дренажном лотке между шпалами какой-то полузатопленый ящик. Скорее даже не ящик, а что-то вроде небольшого чемодана. На верхней крышке ясно просматривалась чемоданная ручка. Поток воды, смешанный с мусором и пеной, покачивал чемодан так, что его верхний угол, то появлялся над поверхностью, то скрывался из глаз. Именно оттуда и доносился слабый писк. Приглядевшись, я опознал в этом чемодане клетку-переноску для домашних животных. В полуметре от клетки на мокром бетоне лежала женская нога. Обуви на ней не было. На ухоженных пальцах лак педикюра… Срез кости сахарно блестит в свете фонаря. Стараясь не глядеть по сторонам, я присел и протянул руку под вагон. Не достать. Пришлось вставать на колени и лезть дальше. Холодный путевой бетон на ощупь был мокрым и приторно-липким. Переноску заклинило между шпалами и она никак не хотела вытаскиваться. Рывок. Еще один. Есть! Больно ударившись головой о днище вагона, я прошептал несколько матерных слов, но вытащил-таки ящик наружу. Выломав перекошенную дверцу, я извлек из него котенка. Котенок был мокрый и холодный. Он чихал и пищал, вцепившись всеми коготками в рукав моей телогрейки. Зеленые глаза на несчастной мордашке смотрели на меня, умоляя – спаси меня, не бросай в этом страшном месте! Бедняжка, как же ты выжил во всем этом кошмаре? Да… Повезло тебе. Судя по всему, твой хозяин или хозяйка… во время взрыва стоял рядом с дверями. Когда ударной волной выбило двери и окна вагона, то многое и многих вынесло наружу. Волна отразилась несколько раз от чугунной обделки тоннеля, сминая вагоны и сметая все на своем пути. Многие гм… предметы оказались под колесами. Поезд проехал еще больше ста метров… А ты выжил при взрыве, уцелел в кровавой мясорубке и больше часа провел в ящике, захлебываясь ледяной водой, смешанной с копотью, пожарной пеной и кровью. Маленький дрожащий комочек пережил весь этот ужас.
Успокойся, маленький! Я тебя не брошу. Промокнув котенка нитяными рабочими перчатками, я аккуратно завернул его в шарф и уложил пищащий сверток во внутренний карман своей телогрейки. Штатный внутренний карман казенной телаги почему-то делают слишком маленьким. В него нельзя засунуть предмет больше пачки сигарет. Это ужасно неудобно в работе. Вот я и взял за правило в каждую выданную телогрейку вшивать дополнительный внутренний карман под формат А4. Пригревшийся котенок выпростал из свертка мокрую мордочку, сверкнул на меня зелеными брызгами глаз и заурчал. Ладно, мурлыка, посиди пока. Дяде еще надо немного поработать. В принципе, не так уж много осталось. Пройти полтора вагона, ну, и еще метров сто для верности.
Вот и начало головного вагона. Подсвечиваю фонариком. Зачем-то заглядываю вовнутрь через закопченный проем выбитых дверей. Внутри… Зря я туда посмотрел. Съеденный четыре часа назад завтрак настойчиво запросился наружу. У-ф-ф. Обошлось, но с трудом. Что-то влажно хлюпает под ногами. Рифленые подошвы берцев ощутимо липнут к путевому бетону. Во что это я вляпался? Направляю луч фонаря вниз. Это из вагона натекло. Целая лужа. Кровь уже начала темнеть и сворачиваться. Завтрак снова напомнил о себе. Мучительным напряжением воли удерживаю его внутри. Хватит! Второй раз, пожалуй, не получится. Так… Не отвлекаться! Пикет 057+… блин, пикетную табличку не прочитать. Заляпана чем-то темным… Протирать что-то не хочется. Ничего, по кольцевым стыкам посчитаю. От предыдущей, раз, два… Угу. Вычитаем двадцать семь метров. Так… повреждены стойки площадки трансформатора. Сам трансформатор сдвинуло сантиметров на пятнадцать. Еще три метра – конец участка повреждения короба контактного рельса. Отмечу на всякий случай, хотя это все не по нашей части. Жесткое основание пути – норма. Обделка тоннеля – повреждений не зафиксировано. Все. Абзац!
Рука сама нащупала в кармане сумки двухсотграммовую стальную фляжку с коньяком. Нет. Рановато. Надо ведь еще обратно идти. Вот выберусь на улицу, глотну свежего воздуха... Закурю сигаретку и жахну сто грамм. Нервы-то не железные. В контору приду - еще добавлю... Начальник сам нальет. Немного... Мне ведь еще отчет писать. А уж когда напишу...
Только вот возвращаться тем же маршрутом нет ни малейшего желания. Тут недалеко межпутный ходок должен быть. По нему перейду на соседний путь и пройду спокойно. Ходок оказался всего в пятидесяти метрах. Решетчатая дверь закрыта на замок, но это не проблема. На этот случай у меня набор "юный взломщик" имеется. Этот набор я собирал долго и вдумчиво. В нем были все типы служебных ключей, используемых в метро, ну и еще несколько компактных приспособлений и инструментов для открытия несложных замков. Очень полезная в работе вещь! Это раньше служебные двери запирали на проволочные скрутки, а теперь все кому не лень замки вешать повадились. Иной раз, надо попасть куда-нибудь - так задолбаешься искать нужного мастера с нужным ключом. Или, как сейчас, надо перейти из тоннеля в тоннель - так крюка в пару километров можно навернуть, пока до ближайшей станции доберешься или открытый ходок отыщешь. Так. Замок стандартный винтовой. Примитив! Кусок трубы с двумя отверстиями и гнутая дужка с резьбой и гайкой. Но ведь хрен без накидной шестигранной головки откроешь! Где там у меня соответствующая приспособа? Вот она! Открываю решетку и делаю шаг через порог. Вот тут меня и достало.
Что-то сильно ударило мне в спину, закружило и грубо швырнуло внутрь ходка. В последний момент я вспомнил про котенка и чуть довернулся, чтобы не упасть плашмя и не раздавить его своим весом. Удар о бетонный пол выбил из моих легких весь воздух. Мир погрузился в черноту.
Темнота. Ой, ё! Как же мне хреново! Башка трещит, как с жутчайшего бодуна. Сильно болит правый бок и колено. Что это было? Еще один взрыв? Так вроде бы саперы с собаками должны были обследовать поезд на предмет оставшихся взрывных устройств. Я же их видел на улице возле вестибюля. Хотя… Какие тут собаки! После взрыва в тоннеле такие ароматы стояли, что у любой ищейки нюх пропадет. А вручную все сумки и прочую ручную кладь пассажиров наверняка обыскать не успели. Сперва людей надо было спасать. Ладно. Скоро все узнаю. Жив и вроде бы здоров, а остальное приложится. Хотя приложился я знатно! Прямо хлебалом, да в бетон. Нос разбит, но не сломан. Губы кровоточат, но зубы целы. На правый глаз стекает струйка крови откуда-то из-под волос. Фигня, царапина! Вытираю пострадавшее лицо рукавом. Умыться бы, но негде. Придется до станции потерпеть. Блин! А котенок? Ощупываю рукой телогрейку. Жив, пушистик! Шевелится. И… царапается, зараза! Погоди, сейчас выпущу. Расстегиваю телогрейку, и котенок шустро выползает наружу.
Почему же так темно? Наверное, вторым взрывом повредило аварийное освещение. Где мой фонарик? Уронил когда падал. Хрен теперь найдешь, куда он укатился. На такой случай у меня в сумке запасной имеется. Со стоном перехожу из лежачего в сидячее положение. Ощупываю пол руками. Сумка находится сразу. Открываю. Вот он, резервный источник света – "жучок" называется. Этот старый фонарик я все время беру с собой, если вдруг аккумуляторы в основном сдохнут. Очень удобная штука – дави на рычаг, и свети пока рука не отсохнет. Ну-ка! Работает! Повожу лучом вокруг. А вот и второй фонарик. Тоже исправен – просто выключился от удара. Еще бы! Зря, что ли я денежки за него выкладывал? Армейский "натовский" образец. Противоударный и водонепроницаемый со светодиодной лампочкой на 340 люмен. Прочный дюралюминиевый корпус с "ударными кромками" по торцам – при случае, кому-нибудь и по кумполу съездить можно. Мало не покажется. "OLIGHT M20 WARRIOR PREMIUM" - настоящее китайское качество!
Из моей сумки раздались неприятные скрежещущие звуки. Это котенок целеустремленно теребил пакет с моим обедом. Пластиковую коробку, где находилась гречневая каша с котлетой, он открыть не смог. А вот полиэтиленовый пакет с тремя бутербродами кошачьего интереса не выдержал.
- На, лопай, проглот хвостатый! – сказал я, раскладывая истерзанный пакет на полу и стряхивая на него колбасу с бутербродов. – Мне сейчас кусок в горло не полезет.
Котенок благодарно потерся мордочкой о мою руку и воодушевленно принялся за поглощение сырокопченой колбасы.
Поднявшись на ноги, я все-таки решил не дожидаться спасателей, а самостоятельно выбираться на станцию. Вот подожду пока котенок колбасу дохавает, и пойду потихонечку. А пока посижу, отдохну немного. Вон ящик аварийного ларя - на него и присяду. Ларь оказался пустым и ржавым. В щели между ним и стеной ходка в обрывках запыленной паутины сиротливо покачивался мумифицированный трупик крысы. Ни хрена себе бабочка попалась! – присвистнул я, прикинув вес добычи и прочность паутины. Значит, не все врет желтая пресса. Есть-таки пауки-мутанты в московской подземке, а я думал брехня.
- Киса! Дожрал колбаску? Ну, тогда пойдем отсюда, а то мне здесь что-то не нравится.
Напротив выхода из ходка в тоннель, прямо на рельсы капает вода. Да не капает - льется ручьем. Ниагарский водопад, бляха-муха! Подхожу ближе и заглядываю сквозь водяные брызги в тоннель. Ох, ни хрена себе! Я торчу, как шпала в креозоте! Всего год, как я здесь был в последний раз, а так тоннель усявкали. Грязища, плесень... На кабель дрянь какая-то налипла, аж почти до низу свисает. Из десятка лампочек в лучшем случае одна горит. Да... Работнички, вперехлест вас три раза некрасиво! В былые времена, за такое содержание тоннеля всю дистанцию поставили бы в позу пугливого страуса и такое бы устроили, после чего шпала показалась бы зубочисткой. Дайте только до конторы добраться, я вам такие танцы с бубнами организую. Набрали в эксплуатацию уродов по объявлению! Небось на улице ни одного кретина не осталось - все сюда работать устроились.
Из тоннеля послышались шаркающие шаги и какая-то негромкая заунывная песня. Угу... Вот как раз и идет сладкая парочка. Два брата-дегенерата из страны очень ближнего зарубежья - вылитые Равшан и Джамшут. Сигнальные жилетки, небось, со времен первых метростроевцев не стираны. Раритет, однако! Мешки какие-то тащат... Мешки?
Пользуясь тем, что в темном провале межпутного ходка меня было не видно, я внимательнее пригляделся к идущим по тоннелю личностям. Нет, пожалуй, это не наши работники. Уж слишком грязные и оборванные... бомжи какие-то... Блин! Да это же мародеры! Точно. Проникли в тоннель, пользуясь неразберихой после теракта, чтобы пограбить во взорванном поезде. Вон, целые мешки хабаром набили. Вот сволочи! Ну, сейчас я вам устрою злостную попытку сопротивления при гражданском аресте... - подумал я, подбирая с пола очень симпатичный обрезок ржавой двухдюймовой трубы...
Дождавшись когда парочка мародеров пройдет мимо моего укрытия, я тихонько вышел из ходка и набрал в грудь побольше воздуха.
- Стоять! -мать-мать-мать... - подхватило тоннельное эхо мой грозный окрик.
Подпрыгнув от неожиданности, мародеры замерли каменными изваяниями. По тоннелю гулко разнесся сдвоенный неприличный звук, сопровождаемый соответствующим запахом. Остановившиеся фигуры медленно повернулись и направили на меня тусклые фонарики. Да... Видок у меня был еще тот... Рост под два метра, рожа в кровище, в глазах сверкает справедливое негодование, а в руке орудие возмездия - метровый кусок стальной трубы. Натурально, мстительный дух убиенного пассажира.
Котенок, непонятно как оказавшийся на моем плече - тоже внес в действо посильный вклад. Он выгнул спину, распушился и зашипел так, что у меня аж уши заложило.
- Вай! Шайтанама!!! - уронив поклажу, взвизгнул один из мародеров, и с неожиданной резвостью призового скакуна устремился прочь, в сторону станции. Второй негодяй оказался не столь пугливым. Сбросив мешок, он потянул за ремень висевшую на правом плече двустволку двенадцатого калибра. Вот гадство! Как же я ее раньше-то не заметил? Мешком была закрыта.
Посторонние в метро и с оружием. На фига здесь мародерам ружье? Лишняя статья если застукают. Значит это не мародеры, а самые натуральные, замаскированные под бомжей террористы. И в мешках у них взрывчатка, чтоб второй путь подорвать. Вот влип! Этот типчик пугать не будет, а влепит сейчас из двух стволов на поражение. Ему-то терять нечего. А вот мне… Потом награду вручат… посмертно… может быть. Ну ее на хрен, такую награду!
Что делать? Бежать глупо. Не успею. Сражаться? Звучит неплохо, но много ли навоюешь с водопроводной трубой против двенадцатого калибра? До стрелка метра четыре. Если прыгнуть и попытаться достать трубой, то снимет влет, как рябчика. Но ведь может и промахнуться, а вот если изображать неподвижную мишень, то эта мишень очень скоро станет дырявой и холодной. Эх, был бы я спецназовцем! Качнул бы маятник, и каким-нибудь зубодробительным способом обезвредил бы вражину. А тем временем поганец направляет дуру мне в живот. Сейчас взведет курки, и полетят клочки по закоулочкам! Мои клочки… А вот хрен тебе по всей косоглазой морде!
На! Без замаха, обеими руками бросаю трубу, целясь прямо в немытую физиономию террориста. Одновременно с броском прыгаю рыбкой вперед-влево, сокращая расстояние и уходя с линии огня. В фильмах и книгах этот прием прекрасно срабатывает. Вы когда-нибудь пробовали играть в городки вприпрыжку? Нет? Я тоже. Но вот пришлось. Вместо городошной биты труба, а вместо "бабушки в окошке" - редкозубая ухмылка врага под кривым носопырником.
Ба-бах! Горячая струя пороховых газов проходит совсем рядом.
Шмяк! - Это мое тело плюхается на жесткое основание пути. Весьма жесткое, блин!
По задумке, мой стремительный прыжок должен был закончиться эффектным перекатом вбок, под ноги террориста. Только вот тоннель - не спортивный зал с мягкими матами... Падать было очень больно! В последний момент рука подвернулась и отвратительно-твердый рельс загудел от удара моего многострадального правого колена, а разбитые губы снова почувствовали вкус бетонной крошки. Эффектного переката не получилось. Сил хватило лишь на то, чтобы перевернуться на спину и увидеть, как два дымящихся ствола медленно опускаются, целясь в мой ушибленный организм. Допрыгался! Вот и он - кирдык собственной персоной! Одна радость, что моя труба нашла-таки цель. Визит к стоматологу этому гаду обеспечен. Остается надеяться, что врач окажется жутким садюгой, и будет делать свою работу медленно, мучительно и без наркоза! Жаль, что я этого не увижу...
Стоп! А почему я еще жив? Почему этот нехороший человек замешкался. Ружье опустил и по карманам шарит? Е-мое! Так ведь я же видел два дымящихся ствола! Значит, он шарахнул по мне дуплетом. А вот хрен я тебе перезарядиться дам!
Почувствовав прилив сил я бросился на врага. Террорист намертво вцепился в разряженное ружье, как бультерьер в палку. Ну, и ладно. На моей стороне было преимущество в весе и росте. Сделав простейшую подсечку, я повалил его на спину и принялся неторопливо душить гада, надавливая всем весом на его же собственное оружие. Враг хрипел и упирался, но чувствовалось, что он слабеет с каждой секундой. Совсем рядом послышался гулкий топот сапог. Со стороны станции к нам бежали вооруженные люди в форме. Ладно, пусть прокурор додушит, - подумал я, ослабляя нажим. Автоматчики взяли нас в кольцо.
- Эй, мужики! Он ваш! - крикнул я, начиная вставать.
Вот тут мне прилетело уже вторично. Мир снова погрузился в темноту.