Петр Глебов

Кто не испытывал волнения перед встречей с героями Шолохова в кино: совпадут ли образы, ожившие на экране, с их литературными первоисточниками, представлениями о героях, которые уже прочно вошли в наше сознание, к которым мы уже привыкли, как к хорошо знакомым нам людям? Удалось ли передать в фильме сложность идей, обилие мыслей, глубину чувств, яркость красок — все то, что особенно покоряет в произведениях этого писателя?

Ответа на эти вопросы ждали и многочисленные советские зрители, заполнившие осенью 1957 года залы кинотеатров, где впервые демонстрировался трехсерийный фильм режиссера С. Герасимова «Тихий Дон». Сомнения рассеялись сразу же, после первой серии: да, советское киноискусство обогатилось произведением, которое, по словам самого Шолохова, «идет в дышловой упряжке с его романом».

Успех экранизации в огромной степени зависел от удачи образа Григория Мелехова... И сразу же на устах у всех появилось новое, мало кому знакомое до этого имя артиста — Петр Глебов. Он вошел в кинематограф громко и уверенно, сразу и по достоинству заняв место в ряду наиболее талантливых и популярных актеров советского кино. В исполнении Глебова видно было не только превосходное актерское мастерство, но и редкое «попадание», когда зрителям начинает казаться, что только таким и должен быть этот герой любимой книги.

Вспоминая о своем творческом содружестве с Глебовым, С. Герасимов писал: «Внимательно наблюдая Петра Глебова в период работы над образом Мелехова, я впервые в своей творческой жизни с такой исчерпывающей полнотой увидел растворение актера в образной задаче».

Вот это-то «растворение актера в образной задаче» и дало блестящий результат. Уже с первых эпизодов зритель забывает, что перед ним актер, и начинает воспринимать Григория Мелехова как живого, реально существующего человека. Трудно описать образ, созданный Глебовым, так же как трудно описать неповторимую человеческую индивидуальность, богатую разнообразными и подчас противоречивыми чертами, глубокую и сложную. Следуя Шолохову, актер и постановщик показывают Григория в неразрывной связи с определенными историческими и социальными условиями. Только в те суровые годы, на щедрой донской земле, опутанной чековыми традициями и предрассудками, мог сложиться этот трудный и трагический характер человека, оказавшегося на перепутье в момент непримиримой классовой борьбы. Григорий Мелехов метался, из одного лагеря в другой, искал «третьего» пути для жизни казачьего Дона — без помещиков, без белых, но и без красных — и в конце концов потерпел политическую и духовную катастрофу.

Что прежде всего впечатляет в образе, созданном Глебовым? Его Григорий — незаурядная натура. На протяжении всего фильма мы чувствуем интенсивную духовную жизнь Мелехова, его мучительные раздумья и переживания. Это сильная и яркая человеческая личность. И тем горше, драматичнее ее судьба.

Глебов нашел выразительный внешний облик Григория. Он был подсказан актерским видением и пониманием образа... Непослушный смоляной чуб, орлиный взлет бровей, острый взгляд, глухой голос, отрывистая речь, временами переходящая в скороговорку. В минуты волнения или внезапно принятого решения Глебов-Григорий упрямо пригибает голову, и чем ближе действие подходит к трагическому финалу, тем чаще и ниже он опускает ее. Во многих эпизодах актер решает образ на контрасте внешней сдержанности и внутренней напряженности, кажущегося спокойствия и легкой душевной ранимости. Нередко Мелехов-Глебов молчалив, медлителен, неповоротлив, выглядит человеком невозмутимым, даже равнодушным. Однако ничтожный повод выводит его из такого состояния и оно сменяется взрывом гнева, ненависти, страсти.

В первых кадрах фильма Григорий ничем не отличается других таких же молодых казаков. Но сменяются эпизоды — и зритель видит в нем черты, резко выделяющие его. Вот сцена в квартире коммуниста Штокмана. Казаки, с увлечением слушавшие комический рассказ товарища, разражаются громовым хохотом. Не смеется только Мелехов. Он внимательно присматривается к новой для себя обстановке, пытливо изучает хозяина. Уже здесь Глебов подчеркивает желание Григория во всем разобраться самому, его критическое и несколько настороженное отношение к происходящему вокруг него. Актер акцентирует на узловых, наиболее важных моментах развития характера своего героя. Такими решающими сценами являются, например, первый бой и первое убийство Григорием человека, встреча с царствующей особой в госпитале. После горьких разочарований, тягостных раздумий у Мелехова появляется новый взгляд на жизнь. Новый и более серьезный. Отсюда логический путь к другой жизни — и вскоре мы видим Григория в рядах красных казаков ... После ранения под Глубокой он возвращается на побывку домой. С достоинством и гордостью отвечает Григорий на вопрос отца, за кого он: «Я-то? За Советскую власть...»

Но в крутой, переломный момент Григорий вновь оказывается в стане белого казачества. И хотя время от времени чувство справедливости, присущее его характеру, и прорывается то в гневе на Дарью, убившую односельчанина-коммуниста, то в возмущении против отца, приехавшего в прифронтовую станицу разжиться за счет красноармейских вдов, — путь Григория с этого времени пойдет все вниз и вниз, к неизбежному горькому исходу. Актер показывает, как ломается, запутавшись в сложных перипетиях жизни, получает непоправимую трещину некогда гордый, значительный человеческий характер. В нем появляется откровенная озлобленность, бессмысленная жестокость. Диковато оглядываясь на все вокруг, Григорий Мелехов замыкается в себе. Вечерами в мрачном разгуле топит он свои тяжелые думы, а наутро в каком-то полубессознательном бреду, озверев, рубит раненых матросов, и потом, придя в себя, падает наземь и требует от своих однополчан строгого наказания себе. Глебов с беспощадностью большого художника проводит эту сцену.

В заключительной, третьей серии Григорий предстает перед нами постаревшим раньше времени человеком, потерявшим веру в смысл и ценность жизни. Душевные страдания наложили неизгладимую печать: он осунулся, поседел, устало обвисли когда-то молодцеватые . усы. Важный штрих в характеристику героя вносит на первый взгляд проходной, короткий, великолепно сыгранный эпизод разговора Григория с пьяным белогвардейским офицером и англичанином. Мелехов на слове ловит запутавшегося белогвардейца, который что-то бормочет заплетающимся языком. Кивая на англичанина, Григорий задает вопрос: «А почему он красных уважает?» И ясно, что этот вопрос герой обращает, в сущности, к самому себе. Чувствуется, что он знает и ответ на этот вопрос. Но исправить что-нибудь уже поздно. И Григорий еще глубже погружается в свои мучительные сомнения и неразрешимые противоречия. Не сумев найти активного места в жизни, он решает уйти на ее обочину, отказаться от борьбы, спокойно зажить с детишками в своем хозяйстве. С таким настроением и возвращается Григорий в опустевший отчий дом на хуторе Татарском. Но первый же день убеждает его, что стоять в стороне в момент смертельной классовой битвы невозможно. Петр Глебов с волнующей силой и редкой достоверностью показал трагедию человека, который не понял смысла классовой борьбы и правды революционного народа. Драму своего героя, оказавшегося между двух непримиримых враждующих сил, актер раскрывает психологически тонко, широко используя все выразительные средства.

За внешней хмуростью, неприветливостью героя, подчас едва уловимыми штрихами, актер неоднократно приоткрывает врожденное чувство доброты, сердечность, из-за нелегкой жизни запрятанные куда-то далеко, на самое дно души. Таким мы видим Мелехова — Глебова в сцене с Аксиньей, в сцене, когда он получает записку от своей жены Натальи, когда, содрогаясь от рыданий, поднимается к ее гробу, когда дает кусок сахару осиротевшей дочке красноармейца, когда, наконец, спасает в бою Аксиньиного мужа Степана Астахова. А впервые с этой стороной характера героя актер знакомит нас в начале фильма — совсем еще юный Гришка печально опускает голову над случайно убитым им на сенокосе птенцом.

Важное место в фильме, хотя и меньше, чем в романе Шолохова, занимают взаимоотношения Григория и Аксиньи Астаховой. Актер убедительно раскрывает любовь Григория к Аксинье, которая, возникнув как юношеское увлечение, постепенно развивается и мужает вместе с ним, превращается во всепоглощающее, страстное и глубокое чувство, с которым у героя связывается все самое важное и дорогое в жизни ...

Последнее свидание Григория с Аксиньей ... Случайная, шальная пуля, и вот в отчаянии, в бессильном исступлении Григорий — Глебов падает перед смертельно раненной Аксиньей, обнимает ее, словно пытаясь задержать, покидающую ее жизнь ...

Солнечное утро, тишина ... могильный холмик ... Перед ним Григорий. Остановившийся прохожий предлагает идти поискать «легкую» жизнь. «Легкую?» — содрогаясь, переспрашивает Мелехов.
 
«Нет, ступай, один . . .». Еще ниже склоняет голову, руки гладят, сгребают землю, лицо искажается сдерживаемым рыданием. А над ним могучий дуб, трепет живых листочков, равнодушная природа И только за кадром плачет музыка в унисон состоянию героя.

Заслуженный успех Глебова в роли Григория Мелехова не случаен. Он был подготовлен всей предшествующей, довольно длительной работой актера в театре. Ученик К. С. Станиславского, Глебов в своей работе всегда придерживается правила «идти в творчестве «от себя», от внутреннего ощущения образа, всегда искать и находить логическое обоснование каждому поступку человека, каждому его слову».

Мы смело можем сказать, что Глебов один из наиболее ярко выраженных актеров внутреннего перевоплощения. Каким бы интересным ни был задуманный автором образ, какие бы значительные и важные мысли ни нес в себе, Глебов не сможет изобразить героя с достаточной убедительностью, пока не пропустит роль через свое актерское «я», пока не найдет в себе каких-то черт и чувств, которые позволят ему наполнить ее живым, конкретным, своим, личным содержанием. Только так рождается у актера ощущение подлинного, жизненно правдивого образа, а это он ставит превыше всего в своей работе.

Потому-то для Глебова очень важен подготовительный период перед съемками, этап «вживания» » роль. Приступая к работе над образом Григория Мелехова, актер считал необходимым не только хорошо знать шолоховский роман, но и своими глазами увидеть жизнь донских казаков, их быт. И не только увидеть — окунуться в этот быт, прочувствовать все его особенности и своеобразие, сделатъ этот быт своим, родным. Приехав на Дон, Глебов на время как бы перестал быть самим собой и превратился в обычного казака. Где только не видели его участники съемочной группы: на полевых работах, на сенокосе, на рыбалке... И везде он был рядом с местными казаками, старался ничем не отличаться от них. В привольной степи разделял с ними вечернюю трапезу, пел задушевные казачьи песни. Тесное и длительное общение с казаками, да еще памятные впечатления детских лет, когда Глебов жил в деревне, и помогли актеру наполнить образ Григория достоверными красками, сделать его правдивым, реальным, убедительным, по-настоящему живым.

После «Тихого Дона» Петр Глебов, не оставляя сцены, становится и кинематографическим актером. Его вторая крупная работа — роль казачьего есаула Половцева в фильме «Поднятая целина» (режиссер А. Иванов), казалось, могла внешне чем-то перекликаться с ролью Мелехова. Но благодаря постоянному стремлению актера искать суть образа, его глубинный подтекст, этого не случилось. И хотя Половцев Глебова ни но масштабу, ни по значимости раскрываемого характера не стал вровень с Григорием Мелеховым (такой возможности не давал и литературный материал) мы вправе говорить об интересной и своеобразной работе актера.

Глебов и здесь нашел и ясно выявил внутреннее зерно воплощаемого образа — это злобная ненависть Половцева к советскому образу жизни, ко всему окружающему его, ненависть затаенная, сдерживаемая, но иногда прорывающаяся наружу, ненависть страшная, но бессильная. Как затравленный волк, появляется Половцев-Глебов в Гремячем Логе. И хотя он и пытается ещё сохранять внешнее спокойствие перед Островновым, играть уверенного и в себе и в «своём деле» человека, актер подчеркивает обреченность и, самое главное, внутреннюю опустошенность, безверие своего героя. И еще одну черту Половцева проводит Глебов через всю роль — это его полную оторванность от народа, изолированность даже от наиболее отсталой, недоверчиво присматривающейся к Советской власти части казачества. Половцев свысока, пренебрежительно относится не только к казакам, на время поддавшимся его агитации, но и к Островнову, приютившему его и помогающему ему. Точный острый внешний рисунок роли придал образу Половцева в исполнении Глебова еще большую убедительность и правдивость.

Участие П. Глебова в двух фильмах-онерах — «Моцарт и Сальери» Н. А. Римского-Корсакова и «Иоланта» П. И. Чайковского, — поставленных режиссером В. Гориккером на Рижской киностудии, явилось несколько неожиданным. В «Иоланте» Глебов создал образ мавританского врача-мудреца Эбн-Хакии, а в «Моцарте и Сальери» — образ Сальери. Здесь сложность для актера заключалась прежде всего в том, что он играл роли, вокальные партии которых исполнялись оперными певцами (в роли Сальери Глебов оказался соавтором такого блистательного, самобытного художника, как выдающийся советский певец Александр Пирогов). Таким образом, Глебов должен был раскрыть психологию одного из философских пушкинских образов, располагая лишь средствами пластической выразительности, которые, естественно, находились в полной зависимости от вокальной стороны роли. И, несмотря на все трудности, актер с блеском передал противоречия, душевные терзания Сальери. Перед зрителем встает мрачная, трагическая фигура человека, искренне уверовавшего в свою жестокую миссию.

Как для большинства актеров, мечтой Петра Глебова всегда был образ советского человека. В I960 году в фильме режиссера В. Венгерова «Балтийское небо» актер наконец встретился со своим современником.

...Одна из суровых страниц Великой Отечественной войны — героическая оборона Ленинграда. В эскадрилью истребителей прибывает новый летчик — майор Лунин. С трудом узнавали в нем зрители исполнителя роли Григория Мелехова. Глебов в роли Лунина на первый взгляд может показаться слишком сдержанным, малоприметным. Но из эпизода в эпизод все больше и больше завладевает вниманием и чувствами зрителей этот молчаливый, скромный и бесстрашный человек, внимательно ко всему приглядывающийся, переживающий за всех и за все происходящее вокруг. Всмотритесь в глаза Глебова-Лунина: в них отражается боль и горечь тягот и смертей, мужество и непреклонность, твердость и уверенность. Он — бесстрашный ас, заботливый и чуткий командир. Вспомните, как Лунин встречает новое пополнение, как любовно вглядывается он в лица молодых летчиков! Сколько человеческого тепла и сердечности вкладывает актер в эту сцену.

В фильме показана блокада Ленинграда, трудности и стойкость ленинградцев, «дорога жизни» на Ладоге, тяжелые воздушные бои, прорыв блокады... Непосредственно актерских игровых сцен здесь немного. Обилие исторического материала несколько отягощает картину, местами приводит к затянутости, вялости ритма. Это осложнило работу актера. Преодолевая серьезные трудности, Петр Глебов доказал свое умение создавать значительные, психологически глубокие образы, располагая даже ограниченным драматургическим материалом...

Меньше десяти лет работает Петр Глебов в кинематографии. За это время им многое сделано. Но хочется верить, что в кино его биография только начинается.

Л. Парфенов (статья из биографического альманаха «Актёры советского кино», выпуск второй, 1966 г.)

ФИЛЬМОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Петр Петрович Глебов. Родился в 1915 г. в Москве. Окончил Оперно-драматическую студию им. Станиславского.

Снимался в фильмах:
1. Мечта (1941) — эпизодическая роль.
2. Поезд идёт на Восток (1947) — эпизодическая роль.
3. Я ничего не помню (1954) — Анатолий.
4. Тихий Дон (три серии, 1957-1958) — Григорий Мелехов.
5. Поднятая целина (две серии, 1959-1960) — Половцев.
6. Балтийское небо (1961) — Лунин.
7. Моцарт и Сальери (1962) — Сальери.
8. Иоланта (1963) — Эбн-Хакиа.


Рецензии
Пётр Петрович Глебов (1915—2000) — советский и российский актёр театра и кино. Народный артист СССР (1981).

Пётр Петрович Глебов происходит из старинного дворянского рода Глебовых. Одним из предков артиста был герой войны 1812 года казачий атаман Василий Петрович Орлов. Дед — крупный помещик, предводитель дворянства Калужской губернии, а отец — предводитель Каширского дворянства. Один двоюродный брат Петра Глебова — внук Л. Н. Толстого, а другой, по материнской линии, — поэт Сергей Владимирович Михалков.

В 1935 году Пётр Глебов окончил Брасовский мелиоративно-дорожный техникум, а в 1940 году — Оперно-драматическую студию К. С. Станиславского, где занимался у М. Н. Кедрова.

Cтарший брат Петра Глебова, Григорий, к этому времени оставил профессию инженера и стал трудиться вместе с К. С. Станиславским, помогая ему в работе созданной в 1935 году Оперно-драматической студии. Григорий, зная мечту своего брата об актёрской профессии, настоятельно рекомендовал Петру приехать в Москву в июне, чтобы сдать приёмные экзамены в Студию. Петр Глебов так и сделал. Однако, перед подачей документов в Студию возникла проблема: нужно было заполнить анкету и ответить на вопрос о социальном происхождении. Григорий Глебов настаивал на том, чтобы указать в анкете — из крестьян. Но Мария Александровна, мать братьев Глебовых, резко запротестовала:

— Петя, пиши из дворян! Во-первых, это правда, во-вторых, меня лишали права голоса и прочего всего. И это прошло. Но главное, сын мой, ты — дворянин!

С анкетой проблем не возникло, и Пётр Глебов сдал экзамены. К слову, в составе приёмной комиссии были и Константин Сергеевич Станиславский, и его жена — Мария Петровна Лилина. Петр Глебов: Так решилась моя судьба. Я с удовольствием стал учиться актёрскому мастерству комического амплуа в Оперно-драматической студии К. С. Станиславского. Нам преподавали замечательные «старики» — Леонидов, Орлов, Лилина, Андровская, Кедров и, конечно же, сам Станиславский. Его ежедневные уроки — самое главное, что я получил в Студии. Он привил мне веру в свой метод, в свою систему. И если я чего-то добился в своей артистической жизни, то благодаря тому, что всегда помнил заветы моего любимого учителя, реформатора сцены.

По окончании Студии в 1941 году Пётр Глебов был принят в Московский драматический театр им. К. С. Станиславского. Вскоре началась война, он добровольцем ушёл на фронт и стал зенитчиком. Служил в зенитно-артиллерийском полку, который охранял от гитлеровских самолётов западный сектор Подмосковья: Очаково, Переделкино, аэропорт Внуково.

«Война настигла актёра в один из самых лучезарных июней, им прожитых…» пишет в книге «Судьба Актёрская» друг Петра Глебова Юрий Папоров. После блестящего окончания театральной студии Петр был сразу же зачислен в штат Московского Оперно-драматического театра К. С. Станиславского, который должен был открыть свой первый сезон в сентябре 1941 года. Но грянула война. Противник неумолимо надвигался на Москву, и в начале сентября 1941 года вместо выхода на сцену Петр Глебов вместе с товарищами по театру и братом Федором добровольно пошли в военкомат и вскоре были отправлены в 193-й зенитно-артиллерийский полк под командованием М. Г. Кикнадзе. Пройдя курс молодого бойца и приняв присягу, Петр Глебов стал младшим сержантом и командиром орудия. «Красноармеец Глебов прибыл в расположение с гитарой» — вспоминает командир батареи В. Л. Вилков. — «На протяжении всех четырёх лет войны мы часто заслушивались пением Петра Петровича и в часы отдыха распевали вместе с ним». Старший брат Петра — Фёдор освоил на войне мастерство пулемётчика и был зачислен в 18-ю стрелковую дивизию. В одном из боев Фёдор был тяжело ранен и после госпиталя всю войну прослужил художником во фронтовой газете. Пётр Петрович по прошествию многих лет так вспоминал военные будни: «Днем мы изучали боевую технику, а по ночам ставили заградительный огонь, не давая фашистским стервятникам производить прицельное бомбометание». Их батарея была размещена неподалеку от Солнцева и, иногда бойцы могли видеть за своей спиной зарево: казалось Москва горит… А когда рассеивался дым, и немецкий «юнкерс» распустив чёрный шлейф врезался в землю, крепла уверенность: Москву отстоять удастся. К лету 1942 года налеты вражеской авиации прекратились. Солдаты и офицеры, только что отогнавшие от Москвы противника, продолжали неусыпно следить за обороной столицы, но времени у них появилось больше, и осенью 1943 года актёры-фронтовики обратились к командованию с просьбой разрешить ставить спектакли в полковом клубе в Баковке. Командование одобрило творческую инициативу бойцов. И красноармейцев стали отпускать в Москву на репетиции в театр Станиславского, который недавно возвратился из эвакуации. Решили ставить «Три сестры». Но вот случилось непредвиденное: накануне спектакля начальник медслужбы предписал всем побриться наголо в целях санобработки. Но какой барон Тузенбах без бороды?— все актёры были в ужасе, но приказу подчинились, и играли в париках. До последнего дня войны ставили актёры-фронтовики этот спектакль. «Три сестры» стали для Петра Глебова, по его собственным впечатлениям, самым запоминающимся спектаклем. Однажды актёры играли «сестер» на сцене Дворца культуры им. Ленина на Трехгорке. «И вдруг, — вспоминает Петр Глебов, — в зрительном зале кто-то выкрикнул: „Победа! Победа!“. Зрители, а за ними и мы — актёры, как были в гриме и костюмах, выскочили на улицу. Москва пылала в огнях салюта. Все обнимались, целовались, смеялись, а кто-то плакал от радости. Другие кричали „Ура! Победа!“. Вот когда был всеобщий подъём, сердечное единение народа!»

Много фронтовых историй мог бы рассказать сержант Петр Глебов, но о своей армейской жизни актёр говорить не любил. В своей автобиографии он написал: «Я — человек штатский, и вся моя профессиональная жизнь связана с искусством, но годы, проведённые в армии во время Великой Отечественной войны сыграли немалую роль в формировании моего сознания, физической и нравственной закалки в обстановке для меня совершенно необычной».

После войны Глебов вновь вступил в труппу театра и прослужил в нём более двадцати лет. Являясь одним из ведущих актёров, участвовал в спектаклях «Три сестры», «Дни Турбиных», «Салемские ведьмы» и других.

Эпизодические роли в фильмах: «Любимая девушка» Ивана Пырьева (1940), «Мечта» Михаила Ромма (1941), «Поезд идет на восток» Юлия Райзмана (1947), «Убийство на улице Данте» М. Ромма (1956).

Первую роль выходящую за рамки эпизода сыграл в небольшом антиалкогольном фильме-плакате «Я ничего не помню» (1954).

Лучшей работой Петра Глебова в кино стала роль Григория Мелехова в экранизации романа Михаила Шолохова «Тихий Дон», созданной режиссёром Сергеем Герасимовым в 1957—58 годах. С 1960 года он — в группе Театре-студии киноактёра.

Могила актёра Петра Глебова на Ваганьковском кладбище в Москве
Похоронен на Ваганьковском кладбище.

(с) Википедия

Актеры Советского Кино   03.05.2013 00:17     Заявить о нарушении
Спасибо.
То, что Вы сделали, - много дороже "отметки" в рейтиге...
Всех благ!

Александр Ясень-Горелов   23.05.2015 21:57   Заявить о нарушении
Спасибо! Спасибо за ... Нет слов!
Вспоминая Петра Глебова в роли Григория Мелехова, вижу своего деда, Григория Степановича, и наоборот - вспоминая деда, вижу Петра Глебова в роли Григория Мелехова. Вот такая связь зародилась в сознании ещё в детстве. Мощный актёр!

Николай Маркин 2   10.02.2017 21:53   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.