Что позволено?

Quod licet? (название переведено с латыни из-за особенностей правил анонсирования)

Можно просто произнести два слова: «блокадный Ленинград»  и дополнительные пояснения становятся  неуместными.
Очень долгое время я был уверен, что к раскрытию этой темы нужно подходить чрезвычайно бережно, трепетно и, вместе с тем, скрупулёзно, ответственно, выверяя не только каждую строку – каждую букву, каждый знак препинания. 
Уверенность моя пошатнулась,  когда я прочитал произведение  Валентина Валевского «Блокадный Ленинград» http://stihi.ru/2012/10/12/5681 (ссылка на сохранённую копию не отображается), а также увидел, что на это произведение написано сорок восемь одобрительных отзывов. 

Вполне допускаю, что изъяны образования и воспитания не позволяют мне оценить художественную ценность и фактологическую выверенность произведения.  Готов выслушать доказательства своей неправоты и принести автору извинения.
Возможно, впрочем, что основателям польской русскоязычной поэзии позволено измываться над чем угодно, даже над  самым святым.  Опять же, готов выслушать доводы в пользу необходимости такого разрешения.

А пока готовятся доказательства и доводы, позвольте принести извинения за долгое вступление и объяснить причины моего возмущения.

В первой же строке упомянутого выше произведения Валевский  огорошил сообщением:
«В белой н'очи нелепо блокадный тонул Ленинград».

Обратимся к словарям.*
«Нелепо»,  наречие от существительного «нелепость»;  абсурд, бессмыслица, глупость, вздор, ерунда, несуразность, несообразность.  Оценка какой-либо ситуации, чьих-либо действий как абсурдных,  бессмысленных, глупых, вздорных и т.п. Антонимы: осмысленно, изящно.

Что глупого,  несуразного увидел автор  в блокадном Ленинграде?  Валевский что-то знает об осмысленных  изящных блокадных городах? Возможно, автор с помощью наречия «нелепо» описывает то, как Ленинград  «тонул в белой ночи»? Или это блокада так исказила величие города, что он стал совершать абсурдные, бессмысленные, вздорные, несообразные действия?

Во второй строке тоже много непонятного.
«А на подступах к городу трупами множился ров».

«Множиться»:  увеличиваться в числе, в количестве; умножаться, размножаться.

«Ров на подступах»…
Не перепутал ли Валентин Валентинович Ленинград со средневековой крепостью?
Возможно, автор имел в виду противотанковый ров? Но никто никогда не прокладывал один ров по всему периметру города. Или автор имел в виду какой-то один, конкретный, вырытый, например, «на северных» или «на западных» подступах?
 Как ров «множится трупами»? Вы можете представить себе этот процесс? Я, в отличие от сорока восьми рецензентов,  не могу. Возможно, опять же, автор имел в виду не «множится», а «полнится»?  Тогда другой вопрос: чьими трупами мог полниться ров на подступах к городу?  Как и зачем трупы в ров попадали?

Впрочем, виноват. Незачем мне додумывать что-то за Валевского.  Буду строго следовать авторскому тексту.

«В белой н'очи нелепо блокадный тонул Ленинград.
А на подступах к городу трупами множился ров».
Перевожу: блокадный Ленинград  глупо, бессмысленно, несуразно и вздорно тонул в белой ночи, а в это время на подступах к нему  трупами размножался (увеличивался в количестве?) какой-то ров.
Вот такой «героический»  пейзаж в первых двух строках произведения о величайшем подвиге Великой Отечественной войны.

«И под звездами бледными с гулом земных канонад
Мрак голодный тревожно сползал в седину облаков.

Утопала луна словно якорь большой корабля,
Прорезая серпом оскудевший во мгле Млечный Путь.»

Это где же нужно быть облакам, чтобы мрак в их седину откуда-то (откуда?) сползал?   
Нет, не так. Кто, бледные звёзды или мрак был «с гулом земных канонад»?
И снова не то. Чем вызвана тревожность сползания мрака «гулом  земных канонад», голодом или необходимостью сползать не в облака даже, а в их седину?
Опять не получается. Утопать словно большой якорь, это плавать как топор? (со значением термина «утопать» желающие могут ознакомиться самостоятельно).
А, может вот что: бледные звёзды имели гул земных канонад. Под этими звёздами в седину облаков тревожно, а потому небыстро спускался (иными словами сползал), голодный мрак. Якорь-луну во время процесса утопания  неизвестные перековали  в серп. В результате  целостность Млечного Пути (так наша Галактика называется) была нарушена прорезами, настала мгла и Галактика оскудела.

Поскольку в период белых ночей и облачности никому, кроме автора не дано наблюдать  ни звёзды, ни Млечный Путь, оставим на совести Валевского этот лирический бред и проанализируем  строки, завершающие произведение:
 «И ручонками детскими хлеба просила земля,
Чтоб насытить разбитую ранами черную грудь.
Ей хотелось забыться, отринуть страдальцев толпу.
Ей хотелось кричать, но молчал обессилевший рот...
Город мой,  Ленинград, ты с дождями проплакал судьбу,
Упоенный навеки слезами несчастных сирот».

Вновь обратимся к словарям:
«Отринуть»: то же, что не принять, отвергнуть, ответить отказом, отклонить.
«Упоённый», от упоённость: восторженность, восхищение, самозабвенность, чувство гордости.
«Проплакать»: издать звук, похожий на плач, провести какое-то время плача (всю ночь проплакал) О состоянии длительного горя, постоянных слез о ком- или чём-нибудь.

Таким образом, автор утверждает, что блокадной ленинградской земле хотелось не принять, отвергнуть некую «толпу страдальцев». При этом, отвечая толпе отказом, земле хотелось крикнуть на них. Полагаю, чтоб отказ звучал поубедительнее. А «толпа страдальцев» это те самые дети блокадного города, чьими руками земля просила хлеба. Образ чёрной груди, которая требовала насыщения хлебом, оставлю без комментариев. А что сам блокадный город?  Он восторженно, самозабвенно, с чувством гордости глядел на  «слёзы несчастных сирот». И от этой восторженности издавал звуки, похожие на плач. Не о судьбе детей, а о своей собственной судьбе горевал город. Ему предстояло выстоять под натиском врага, быть восстановленным после войны, переименованным в Санкт-Петербург,  стать второй столицей независимой России и хранить вечную память о жертвах блокады. О чём же еще плакать городу, наслаждающемуся страданиями, городу, земля которого по замыслу автора отринула (а не упокоила в братских могилах) более миллиона умерших от голода, артобстрелов, на фронте  детей взрослых.

Прошу не плевать мне вслед, и не бранить меня. Я всего лишь пересказал прозой и прокомментировал написанное  Валевским.

Хотите услышать моё мнение о прочитанном? Извольте! Рассматриваемое произведение,  а также одобрительные отзывы о нём, я считаю глумлением над памятью жертв блокады. Ни  литературная беспомощность автора, ни всеядность рецензентов не является оправданием этому  глумлению.  А если и впрямь наступили времена, когда позволено писать такое и восхищаться таким, то будь они прокляты, эти времена.


__________
*Использованы словари Ушакова, Даля, Ефремовой, Ожегова, Шведовой.


© Шрайбикус
Для проекта Империя Наносит Ответный Щелбан

=============================
P.S. когда статья была уже опубликована.

Рецензия на «Блокадный Ленинград» (Валентин Валевский)
Бессмысленное, холодное, давящее стихо! Автор не понимает, не чувствует того, о чём пишет. Пытаясь "впихнуть" побольше красивостей, несуразных метафор, Вы, Валентин, теряете нить повествования.
Как это "НЕЛЕПО блокадный тонул Ленинград"? Почему НЕЛЕПО? А потом: если уж ночь белая, то откуда звёзды и Млечный Путь? И уж совсем издевательски звучит "...отринуть страдальцев ТОЛПУ". Очень пренебрежительно и, заметьте, - это Ваши слова и отношение, а не земли ленинградской.Вы разберитесь: "толпа" или "несчастные сироты". Да, и посмотрите значение слова УПОЁННЫЙ - Вы удивИтесь.
И не пишите больше на такие важные и не понятные для Вас темы, не СМАКУЙТЕ их! Просто ПОМОЛЧИТЕ в память о жертвах войны.
Хрустальная 2   10.11.2012 14:37  http://www.stihi.ru/rec.html?2012/11/10/7370

За мой "Блокадный Ленинград" меня готовы были уничтожить, а ведь я написал правду. Многие подтвердили, что написано реалистично, отражает дух того времени.
Валентин Валевский   12.11.2012 18:01 http://stihi.ru/rec.html?2012/11/12/10417

Ну, кто ещё в ряды "уничтожителей"?