Степан

Заклубился в поле синь-туман,
Залегая в глубь вечерних пашен.
Ой, Степан!
Да эй, да ох, Степан!
Забубённый сказ деревни нашей!

Про тебя мы помним, и поём,
И кричим в полях
Да с тех развилков:
– Под каким ракитовым кустом
Затерялась, брат,
Твоя могилка?

Где-то в избах
Сходится народ,
И опять – всё те же разговоры:
Был у нас такой-де счетовод –
Не башка, а целая контора!

И пускай ты просто был Степан,
А не громким Стенькой-атаманом,
Вот клубится стих мой,
Как туман,
И туман становится
Туманом.

И проходишь ты,
Подняв крыло,
Как легенда, полная простора,
И цветёт,
Как Стенькино седло,
Вся твоя бывалая контора...

Стенька, Стенька!
Да не тот, а наш!
День такой!
А ты – в корнях ромашек.
Вон какой высокий пилотаж
У стрижей, флюгарок и милашек.

А ведь сколько тут
Пришлось хлопот!
Помнишь, Стенька, те первоначала?
Изругался в дым тридцатый год,
А потом
И хлебца не хватало.

Сколько раз ложились помирать
Да со злости вскакивали снова!
И твоих волос рудая прядь
Завивалась в песенное слово.

И, за счёты севши, как судьба,
Ты во всём был бог, а не Петрушка.
И гремел твой голос, как труба,
На собраньях наших и пирушках.

Только буря рыжей бороды
За столом
Над сметами шумела,
Только реки водки и воды
Уносили души то и дело.

Ах, да что там водка и вода!
Становилась дыбом вся планета.
И смешались снова города
С головнями взорванного лета.

И ударил снова бой так бой!
До земли пригнулися ракиты.
И тогда мы вышли за тобой –
Попрощаться с юностью обжитой.

Что ж! Давай кепчонкой –
О стерню!
Да запустим куст чертополоха!
Уходил ты, Стенька, на войну,
А с тобою – вся твоя эпоха.

Заклубился в поле синь-туман,
Залегая в глубь вечерних пашен.
……………
Ой, Степан!
Да эй, да ох, Степан!
Забубенный сказ
Деревни нашей!

Сколько звёзд на небе!
Сколько звёзд!
Столько звёзд у нас на мезонинах.
Про такое можно уж всерьёз
Песни петь
И складывать былины.

И пускай
Из грома и огня
Ты возникнешь в гусельном разгоне.
До последней сотки трудодня
Ты держал земельку
На ладони.

Про тебя мы помним, и поём,
И сидим за песенной бутылкой...
Под каким ракитовьш кустом
Затерялась, брат,
Твоя могилка?

1966