Варенька. часть 3

Тихон сейчас в военкомат: 
Дадим отпор лютой угрозе!
А там ему, мол, староват,
Ну, ладно, послужи в обозе!

Собрал котомку, лошадь взял,
В телегу впряг и к месту сбора.
Мольбам моим никак не внял…
Да только вот вернулся скоро…

Снаряды подвозил к войскам,
Недалеко, возле Белёва.
И под обстрелом бывал сам,
Война она ко всем сурова…

На нервах то ли, то ли как,
Врачи тогда не угадали,
Но прицепился к нему рак…
Мы об таком и не слыхали…

Что за болезнь и как лечить?
Да и где брать эти лекарства?
Лежит на печке и молчит,
А видно  - нелегки мытарства…

Но ни словечка не сказал
Или пожалился б хоть словом…
Тихонько, молча угасал...
Да и угас перед Покровом…

Корову я пошла доить,
А Миша в доме оставался.
При нём и оборвалась нить…
Как он тогда перепугался!

Куда, не знаю,  убежал –
Уж схоронив отца, искали!
И сам тогда не понимал
И вспомнит ли где был едва ли…

Тут возвернулась дочь домой,
А Миша в дальний путь собрался…
Ох, тяжело! Хоть волком вой…
С роднёю всею попрощался…

До Тулы двинулся пешком,
Чтоб на механика учиться!
И не держи – уйду тайком!
Мне паровоз  ночами снится!

В глазах синь неба без конца.
Но что-то смурное клубится…
Так напугала смерть отца,
Не мог он дома находиться…

Кругом война. Пожары. Страх.
Я будто бы в тумане стылом…
Ушёл и время на часах
Судьбы  моей остановило…
 
Ушёл и словно бы пропал…
Какие письма-почтальоны?
И вдруг однажды прибежал
Живой, голодный безусловно...

Сказал,диспетчер отпустил,
С едою вовсе плохо стало,
Что не писал – пойми, прости
И что в депо он кочегаром…

И часу дома не пробыл,
Схватил что было: хлеб, картошку
И вот уже и след простыл…
Смотрела долго из окошка…

Ворчит Татьяна: я не дочь?
О нём одном переживаешь!
Я слышу, плачешь кажну ночь…
Вот как родишь, сама узнаешь…

А тот на вовсе запропал:
И, как и что - нема и слуху…
Потом вдруг весть: в тюрьму попал...
Из Тулы принесла старуха…

За  что попал никто не знал…
В худое вряд ли кто поверил!
И кто как мог, нас утешал,
Но в сердце я закрыла двери…

Молилась Богу  по ночам,
Ревела ото всех украдкой
И умоляла Небеса,
Чтоб зла рассыпались нападки!

Уж год как кончилась война,
Кто уцелел, пришли до дому…
У нас молчания стена,
Тлела душа сырой соломой…

Но вот осенним как-то днём
Свернули двое. К нам, что ль,гости?
Один чужой, а вот при нём
И не понять кто: кожа, кости…

Но разве сердце обмануть?
То колотилось, а тут тише…
В глаза успела лишь взглянуть.
Как он сомлел… Сыночек! Миша!

Когда ушёл второй? Куда?
Спасибо даже не сказала…
Ведь, вот же горе, вот беда –
И всё отдашь, да будет мало!

Всю зиму на печи лежал,
Кормила, почитай, из ложки…
Но так всего и не сказал,
От всей беды обрывки, крошки…

Диспетчер тот, что отпустил,
И был всему и вся причиной
И сам потом пошёл в распыл,
Враг и шпион он был, вражина…

Фашистам знаки подавал
Где что и как, а те бомбили…
Заметил кто-то, указал!
Расстрелян был, не упустили!

Михайло не один попал –
Бригада вся, их было трое…
Под землю, в шахту всех, в отвал…
Почти что год пробыл в забое.

Потом Сибирь, лесоповал.
Морозы, стылые бараки.
Норму, как все зека, давал,
За кусок хлеба не был в драке…

Не мог отнять, не мог просить…
Работа, холод…  где взять силы?
Фельдшер изрёк: ему не жить!
И к доходягам поместили…

Но, видно, матери слеза
Была угодна Небу, Богу!
И стало можно, что нельзя:
Земляк отбыл срок и в дорогу!

Он просто мог один уйти,
Но, ведь, не все же там бродяги!
Просил с собою отпустить -
Какой, мол, прок от доходяги!

Мол, что вам в нём, коль не жилец?
Деревни наши по соседству…
Ведь, всё одно ему конец,
Я на свои харчи и средства…

Коль довезу – знать, счастлив Бог,
А нет –  в пути оставлю-брошу…
Вы ж видите, совсем он плох!
Ну, что ж - грузи! Вон сани, лошадь!

А дальше как – хоть застрели!
Не помнил, словно отрубило…
Вагон качало, всё везли
И всё мотало, колотило…

Есть не хотелось – только пить…
Переплелось: ни дня, ни ночи…
Если б спросил кто: хочешь жить?
Сказал бы – нет! Ни сил, ни мочи…

Но кто-то рядом всегда был,
Волок, тащил… куда? Куда-то…
Вот как зовут его - забыл,
Но был знакомым он когда-то…

Где б отыскать его теперь?
Может, туляк, а, может, местный?
Он в жизнь раскрыл для Миши дверь,
В мир красок, света, счастья, песни!

Гармошку с детства уважал,
Сам, самоучкой всё, по слуху!
Частенько до войны играл
В гуляньях девкам и старухам!

Я мало что и поняла
Из его страшных пересказов…
А, ну их, прошлые дела…
Из сердца вон, долой из глазу!

Тут важно то, что уцелел!
Теперь вот наберёшь здоровья!
Смотри в деревне сколько дел!
Послушай мать, не прекословя!

Всё! Зареклась - не отпущу!
Ай, было мало горя, Миша?
Невесту к осени сыщу!
Опять ты слушаешь, не слыша?

Опять туда, что ли уйдёшь?
Ну, может быть, что и не примут!
Чего ты ищешь? Что ты ждёшь?
Смотри, последнее отымут…

Но понимаю, не сломать,
Уговорить, переупрямить!
Значит, судьба мне вечно ждать…
Моим умом жить не заставить!

Ушёл, конечно же, как смог…
А там его как будто ждали!
Самим начальником дорог
Был принят! Вскоре оправдали.

Учиться хочешь? Да, хочу!
Ну, значит, поезжай в столицу!
Науки будут по плечу -
Так машинистом возвратиться!

Сбывалась детская мечта,
Сверкая перьями жар-птицы!
Под прошлым жирная черта:
В Москву скорее,чтоб учиться!

В руках держала тот диплом:
На каждой строчечке «отлично»!
Талант к ученью с детства в нём!
Учиться плохо – неприлично!

Так и зажил на стороне,
А к нам,в деревню,в отпуск, летом.
Подарков разных Тане, мне
Натащит: сладостей, конфетов!

Пустой – ни Боже мой, ни-ни!
Да разве в этом только дело?
Порхали бабочкою дни,
А я б глядела и глядела!

Потом женился где-то там…
Обдумал ли своё решенье?
Вот как приедет – ну задам,
Что не спросил благословенье!