Пижма

1.

Здесь прадед Святогор в скрижалях не стареет,
Зато и сам Христос не спорит с новизной.
И на лепных печах, ровесницах Кащея,
Колхозный календарь читает Домовой.

Здесь подворотный снег сквозит душком лисицы,
А снег полночных бань так суеверно-глух...
До утра Домовой ворочает страницы
Под брачный хохоток перинниц-молодух.

2.

Надо листья в саду загрести по замёрзшим дорожкам,
И в сарай перекласть не мешало б до снега дрова.
Поднимись на чердак и забей слуховое окошко,
Чтобы крепче в хлеву задышала сухая трава.

И порадуй свой вечер снопом хворостяной вязанки,
И заслушайся вновь, погрузясь в полусон, в полусвет,
Как с мурлыкой по-свойски огнём балагурит лежанка,
И, работая дратвой, воркует на карженке дед.

Будет смутно в углах. И закурится трубка поверий.
И, как зелье волхва, поползёт из другой самосад...

На дремучем наречье огня, человека и зверя
В наших горницах ночи всегда в ноябре говорят.

3.

И снова бью челом, забывши о просторах,
Заглохшим вечерам декабрьского двора.
А печка – что алтарь, а в печке – жаркий хворост,
А за стеною – снег, поморье и ветра.

И снова просит двор: перед теплом и пищей
Средь сумерек, с кошлой, замешкаться в хлеву
И, заглядясь в коровьи тёмные глазищи,
Язычеством пещер прогрезить наяву.

4.

Под низкой божницей мерцаньем кемарит
Маргасик с луной пополам.
Старик повторяет в напев поминальник,
Догадки плывут по бровям.

Дремучая давность стоит за плечами,
И забыль кедровых трущоб
Бормочет стволами, топочет лосями
За дверью, где звёздный сугроб.

И шикает старый: припомнишь ли скоро,
Какого ты роду, чьих прав, –
С безвестием троп, с бормотанием бора
Давно свои думы смешав?

1946