Части тела

I
Тебя собрали, вывели на свет -
Игра природы, уникальный паззл,
И каждый думал: не бывает, нет.
И кто тебя увидел - тот попался.
И кто тебя увидел - тот не спасся,
И я увидел.
И теперь во мне
Пророс желанный образ - и остался,
От серых глаз до загорелых пальцев,
Таящийся в сердечной глубине.

II
твой язык никогда не позволит с тобой сравниться.
ты несносный бретер и звезда словесных дуэлей,
и оратор любой превращается в самоубийцу,
вызывая тебя - и промахиваясь по цели.
и когда мои губы нальются тяжестью камня,
и отточенных слов не останется даже в мыслях,
что останется мне? молча гладить тебя руками
и сцепляться с тобой языками в буквальном смысле.

III
как же ты смотришь в зеркало, не умирая?
может, ты просто себе не глядишь в глаза.

подойди к обрыву над морем, склонись над краем,
там, внизу, глубина и соленая бирюза.
наклонись, покачайся, вдохни, подступи поближе.
удержись от желания броситься камнем вниз,
и тогда ты поймешь, что я чувствую, что я вижу,
натыкаясь на взгляд твой в оправе густых ресниц.

IV
Сижу со стрелой в груди, выдыхаю реже.
Больно и хорошо.
Искал твое сердце в надежде ответить тем же,
Но не нашел.

V
Эти руки, которые хочется целовать...
Жест, с каким приземляешься на кровать...
Он - нажатие на курок, а твой взгляд, как выстрел.
А погибнуть от восхищения так легко:
Точный выстрел или смертельный укол
Заменяет изящный жест длиннопалой кисти.

VI
Моя трагедия - твой образ неделимый,
Ожог прекрасным, перелом в судьбе.
Все то, что люди признают, увы, красивым,
Соединилось и сплелось в тебе.
Ведь разве мало в мире пальцев длинных,
Носов изящных, шелковых волос?
Но слив все это в облике едином,
Меня природа ранила всерьез.
Что остается? Только наслаждаться,
Смотреть, не упуская ничего,
Тебя касаться и тебе сдаваться,
Болеть от совершенства твоего.
Здесь ничего не значат комплименты,
Бессмысленно разгадывать секрет,
Не нужно разлагать на элементы
Твой гениально созданный портрет.
Не нужно спрашивать: как, почему, откуда -
Искать изъяны, в зависти гореть.
Но лишь влюбляться - каждую секунду,
В которую позволено смотреть.

VII
Обещая, что никогда не оставлю и не покину,
Ощущаю затылком, как в дом мой идет беда.
Я до дрожи боюсь, что в итоге увижу спину,
А потом не увижу лица уже никогда.
Я открыт, как ладонь: я ни боли своей не скрываю,
Ни восторга не прячу, ни взгляда не отвожу.
Все смотрю - и все кажется, словно вода живая
Мне стекает на рану смертельную по ножу.