Губернатор

(14 декабря 1825 г.)


На Сенатской площади
Громко ржали лошади,
Строилось каре.

На полки мятежные
Дула вьюга снежная
В лютом декабре.

Вольнодумно-дерзкие
Лица офицерские,
Сомкнут строй солдат

За страну свободную,
За судьбу народную
Здесь они стоят.

Всадник вида барского
С удалью гусарскою
Выехал к войскам.

Вместе с конским топотом
Прокатилось шепотом:
«Губернатор, сам!»

Длань воздел он правую
С выправкою бравою
И в сердцах вскричал:

«Есть ли здесь, ребятушки,
Воины-солдатушки,
Те, кого я знал?

Кто в годину страшную
Дрался врукопашную
Средь моих полков?

Под Смоленском, Кульмом ли
Кто стоял под пулями,
Не страшась штыков?

Что, притихли, милые,
Пред минувшей силою
В сей мятежный час?

Разума вы узкого,
Знать, солдата русского
Нету среди вас!»

Грянул выстрел в сторону,
Ввысь взметнулись вороны,
Дико конь заржал,

И, сползая с лошади,
На брусчатку площади
Рухнул генерал.

Он не видел далее
Малой той баталии,
Что случилась здесь…

Вслед коню гусарскому
Рысью к дому барскому
Шла дурная весть.

«Прямо в грудь широкую:
Рана – неглубокая,
Вот уж, привезли…»

Доктора усердные
Службой милосердною
Пулю извлекли.

…Он очнулся вскорости:
«Что у вас за новости ? –
Тихо прошептал. –

Что там с пулей сталося,
Чья же оказалася,
 Кто в меня стрелял?

Пистолет? Наверное,
Офицеры скверные.
Как я, право, рад!

Знаю, нам не выстоять,
Если смог бы выстрелить
Мой простой солдат!»

…Растащили вороны
На четыре стороны
Тот мятежный вал.

В небесах разреженных
Пятерых повешенных
Губернатор ждал.

Офицерство русское,
Словно лента узкая,
Рвалось пополам.

Бог один лишь ведает,
Что воздать им следует,
Каждым – по делам…