Сказка о любви. Глава 1. Апельсиновый десерт

Глава первая

АПЕЛЬСИНОВЫЙ  ДЕСЕРТ




Александр сидит за ноутбуком в кабинете, вычитывает рукопись своего очередного романа. Вдруг он вспоминает, что его жена Анна обещала на десерт вкусняшку из апельсинов, и, не поворачивая головы, громко кричит в сторону кухни жене, которая долго гремела посудой в мойке, а потом затихла:
— Анечка, кто-то обещал вкусненькое на десерт?
Уже год, как они поженились, а он все ещё не мог нарадоваться на свою жену. Седой мальчишка не давал ей покоя, хотел, чтобы она всегда была рядом, его глаза мягко сияли от мужского кошачьего удовольствия, когда он смотрел на свою дорогую Анюту.
— Несу-несу, милый! — раздался звонкий нежный голос жены.
Послышались лёгкие шаги, Александр резко повернул голову на бодрящий запах апельсина. Его жена — пышечка Анюта — предстала пред ним в чёрных колготках, в чёрных замшевых туфлях-лодочках, с её лебединой шеи плавно струился подаренный любимым Сашенькой яркой африканской расцветки шарф, один конец которого красовался меж больших грудей, а другой был закинут на спину.
Большие шары с тёмными выпирающими виноградинками плавно раскачивались из стороны в сторону. В огромных глазах-маслинах Анны сиял огонь желания, смущения, радости, решимости свести с ума своего самого умного на свете Сашеньку… Он замер и зачарованно смотрел на Анну, молчал, ждал... У неё в руках был поднос с обещанным десертом. В центре стояла хрустальная тарелка с красиво нарезанным апельсином, две изящные коньячные рюмки, в графине искрился коньяк, салфетка, вазочка с нежными голубыми цветами и свеча в медном под старину подсвечнике завершала апельсиновый натюрморт.
Цепкие глаза Александра медленно скользили по фигуре жены, и вдруг под лёгким шарфом они выхватили белеющий внизу треугольник. Мысли обомлевшего от неожиданности мужа были сумбурными:
— «Господи, милая ты моя, родная, вот это подарок!.. Как я тебя долго просил сделать это, и, кажется, что-то про колготки выдумывал… Сладкая моя девочка — умная, великолепная, мегасюрпризная!.. Я тебя с великим удовольствием отведаю, дитя моё, ещё как съем!.. Только вот выпью твоё зелье и закушу дурацким апельсином… Нет-нет,  Великий Александр Македонский, стой-стой, киска приготовила тебе подарок, я должен ждать, ждать»,— быстро проносились мысли в затуманенной голове Александра, он заёрзал на стуле, а в груди и во всём теле начала тлеть истома от предвкушения апельсинового десерта; молниеносно всю инициативу он решил оставить на ведьмочку, ему оставалось только ждать пьянящий финал новогоднего представления.
На свободном крае рабочего стола Анна расстелила кружевную салфетку, связанную на коклюшках вологодскими мастерицами, поставила на неё подсвечник, вазочку с цветами, тарелку с апельсинами, рюмки, графин, и, повернувшись к мужу спиной, щёлкнула выключателем. Саша не спускал глаз с полноватой фигуры жены и ждал. Её длинные красивые волосы волновали его, манили, но он терпеливо продолжал ждать… Потом всё же встал и подошёл к жене, обнял её, Анюта мягко и нежно упёрлась руками в его грудь:
— Сашенька, милый, я сама-сама, ты подожди, прошу тебя,— она тяжело дышала, ее обнажённые груди высоко поднималась, она сильно волновалась, нежные холодные губы прикоснулись к его щеке, она прошептала: — Пожалуйста, выпьем по глоточку... Я скажу-скажу, когда…, подам знак, ты жди... Хорошо, родной?
Александр был потрясён поведением жены.
— «Моя умная, серьёзная и немного стеснительная Аня и в таком виде?! Какие огромные глаза!.. Бешеные маслины!.. Как я вас люблю! Фу ты, дышать тяжело!.. Вот кошка породистая! Ай да Аня! Ну, давай, крошка, чем ты меня поразишь?.. Давай, моя сладкая, поиграем, я уже готов-готов!.. Ну что ты, нежная моя, хочешь?.. Давай-давай, солнце моё!.. Я же не могу так долго ждать, я ж мужик, дорогая, не тяни, давай!.. Играй, золото моё!.. Ты, моя радость, сейчас у меня пищать будешь, как кошка драная весной!.. Я тебе покажу, как проказничать! Чёрт, ревновать начал к самому себе, совсем очумел, Санёк!.. Дыши глубже, друг…»
— Кисонька моя, что ты хочешь? — еле сдерживая своё дыхание и сверкая глазам, спросил Саша, с силой притянув Анну за талию.— Ты меня удивила! В первый момент я не знал, что и делать, что подумать, а потом вспомнил свои глупые шутки.
Он взял кусочек апельсина и стал медленно водить им по губам Анны, другой крепко держал её за талию (бывали моменты в их супружеской жизни, когда она он него запросто сбегала), а потом грубо и развязно поцеловал, как будто сорвал цветок. Взяв другой сочный прохладный кусочек, он стал водить им по кончику одной груди, потом — другой, не спуская при этом с Анны взгляда своих стальных нахальных глаз. Её же глаза стали томными и сосредоточенными, она пыталась не выдавать своих чувств, но ей с трудом это удавалась, её сильное волнение передалось Александру. Анна, затаив дыхание, напряжённо ждала продолжения. Он наклонился, и она почувствовала его тёплые сильные губы, горячий шершавый язык, и, наконец, нежное покусывание… Прохладные влажные кусочки апельсина и чувственные ласки мужа сделали своё дело: по телу женщины пронеслась волна сладких неизведанных ею до селе физических ощущений, груди напряглись, она тихонько охнула.
Зазвонил телефон. Александр медленно, с трудом, поднял голову, посмотрел на Анну и виновато произнёс:
— Извини, пожалуйста.
— Да-да, конечно! — сказала Анна, стараясь не показывать своего разочарования.
— Слушаю,— начал разговор Александр,— добрый вечер! Работаю, использую праздничные дни. Согласен. Хорошо, подпишем после праздников. Спасибо, Иван Михалыч! С Новым годом, радости, здоровья всем домашним! Взаимно! До встречи!
Последних слов Анна уже не слышала, она направлялась в гостиную и думала:
— «Боже мой, опять эта редакторша, теперь заведутся и будут битых два часа мусолить свои очепятки. Зачем я выдумала весь этот новогодний маскарад? Даже стыдно теперь!.. Что он подумает? Ладно, как получилось... — мысли Анны переключились на другое: — Да, я уже два дня хочу сесть и посмотреть альбом Айвазовского, который Сашуля подарил мне на Новый год. А где моя пижама? Ах, да! Оставила у ёлки, я же там переодевалась в маскарадный костюм».
Анна на ходу развязала шарф, бросила его на диван, надела пуловер от пижамы и застыла перед стеной, на которой висели семейные фотографии. Мысли неслись обрывками, сменяя одна другую, настроение женщины изменилось — она успокоилась, но на душе оставался осадок от своей плохой затеи преподнести мужу подарок — устроить сказочную ночь и наполнить их семейную жизнь светом чувственной любви, сделать его мужскую жизнь богаче — подарить своему седеющему мальчишке радугу новых физических ощущений. Ей давно хотелось изменить интимные отношения с мужем, но решиться на апельсиновый сюрприз она смогла только на третий день после Нового года.
— «Как же я буду сейчас выкручиваться? Да, голубушка моя, потеряла ты своё лицо! Испортила себе вечер. Чёрт меня дёрнул на старости лет в любовь играть!.. Появится Саша и хорошо, если назовёт меня мокрой курицей, а если?..»
— Как некстати этот звонок! Вдруг обиделась? Так, быстрее, быстрее, а то ещё передумает! — забеспокоился Александр.— Быстро ставлю на поднос натюрморт с апельсинами и бегом за сексуальным десертом!
Его лицо сияло от неожиданной шалости жены и от полученной новости. В его голове возник план апельсиновой осады, которую, на его взгляд, он начал блестяще. Уходя из кабинета, он посмотрел на рабочий стол, из письменного прибора стремительно выхватил ножницы, бросил их на поднос и помчался к своей цветочнице Анюте, как называл он свою жену (все подоконники в их доме были уставлены горшками с её любимыми комнатными цветами — нежными, как она, красивыми фиалками).
— «Дал ты маху, полковник, совсем забросил женщину. В Новый год, ей, как ребёнку, сказок подавай, а ты пишешь романы и заставляешь свою жену скучать под ёлкой. Хорош, нечего сказать!»
Александр вбежал в гостиную, поставил поднос на журнальный столик.
— Анечка, золотая моя, вот и я! Ты куда исчезла? Что сейчас делает моя прелестная киска? В пижаму наряжается, рассматривает фотографии и вспоминает?
Аня повернулась к мужу и, застенчиво улыбаясь, ответила:
— Я не ждала тебя так быстро.
Её нежное смущенное лицо придало ему чувство уверенности в себе.
— Думала, что я с Ириной Николавной заведусь на час? Никаких разговоров по работе и телефонных звонков в праздничные дни! Новый год же! Я буду понемногу работать над книгой, когда ты будешь хлопотать по хозяйству, а всё остальное время будем вместе. Поняла, Анют? Я обещал: только я и ты и наши гости, а сейчас я отключил все телефоны. Я тебя слушаю-слушаю! Ты что-то хотела сказать?
— Да, нет, милый, я задумалась, когда посмотрела на фотографии. Мы с тобой молодцы! Все наши здесь, так хорошо получилось. Смотри, какие мы на горке? К моему ремешку на талии привязана верёвка, а вы, с Мишей и Ваней, взявшись за неё, с трудом тяните меня в гору. Это мы в туристов играли, помнишь? Я всегда была пончиком, а вы все были худенькими и к тому же меньше меня ростом. А вот мы на больших санях летим по накатанной дороге с горы, ты с мальчишками впереди, я сзади. Смотри, какие лица? Кричим от страха, скорость тогда была нешуточной. Мы всегда были вместе — трое мальчишек и я с вами, так как в нашем военном городке у меня не было девочек-одногодок. Помнишь, как мы с вами в футбол и хоккей играли? Вам хотелось бегать, а я поэтому всегда стояла на воротах. А вот стоит мой папа в окружении своих демобилизованных солдатиков, красивый, гордый и молодой. Смотри, наши родители на вечере в клубе, молодые, счастливые и такие весёлые. Там дальше ты — в артиллерийском, я — в педагогическом. Сколько времени прошло!.. А как мы с тобой встретились? Помог случай, да? Это я, я тебя нашла, я поехала в командировку в Ростов-на-Дону, мы с тобой попали в один вагон. А ведь сначала и не узнали друг друга, а когда разговорились у окна…
— Ты вспомнила Сибирь,— Александр перебил Аню,— и я вдруг понял, что ты и есть та самая Аннушка с толстыми косами и завитушками на висках и шее, которая уехала от нас после пятого класса. Твоего отца перевели, кажется, под Москву, а мы остались в Сибири. Знаешь, мы с мальчишками по тебе долго скучали. Правда-правда! Уже больше двух лет прошло с той встречи в поезде, и нам уже…, не буду, не буду, не смотри на меня так грозно своими глазищами! Самое главное мы встретились. И я, к счастью, только теперь, благодарю судьбу, что к этому времени ушёл в запас, разошёлся со своей. Слава богу, она нашла себе толстосума-буржуа, а я после развода поехал развеять грусть-тоску — проведать боевого друга. Ехал разгонять тоску, а встретил свою позднюю любовь — мою сладкую ягодку.
Потом Аня опять пустилась в воспоминания. Александр слушал-слушал её и понял:
— «Разговор может продолжаться бесконечно и на кой черт я принёс ножницы, пора начинать праздник, всё, пора, пауза слишком затянулась!»
— Отставить! Все воспоминания на потом,— громко и чётко произнёс Саша.
Он стремительно подошёл к жене сзади, забрался под пижаму и обнял её крепко и властно, потом сделав свои ладони блюдцами, подставил их под её прохладные груди, мягко приподнял, а потом стал по кругу старательно и медленно перекатывать тугие женины шары.
— Как хорошо-о-о-о!.. — простонал Саша, его глаза наполнились нескрываемым нетерпением, радостью и вожделением: — Снимаем этот пуловер с дурацкими мишками, у меня есть гениальная идея, продолжаем маскарад: я своей киске завяжу красивый праздничный бант, с таким бантом хоть на выставку кошек.
Александр, еле сдерживая смех, резко сдёрнул с ёлки несколько длинных дождинок и завязал на шее жены бант, в лучах включённой ёлочной гирлянды нити-дождинки искрились и сверкали, подчёркивая нежность и красоту Анны.
— Этот кошачий бант тебе к лицу! Ах, как сверкают мои любимые глазки! Прелестница моя!
— Спасибо, милый! — её глаза загадочно засветились, и она подарила мужу очаровательную улыбку.
— Так, моя избушка! Теперь повернись ко мне задом, а к ёлке передом!
— Какая я избушка? — кокетливо спросила Аня, понимая, что самая интересная в её жизни игра началась.— Что ты выдумал, безобразник? Пока не скажешь, не повернусь? — засмеялась Анна.
— Безобразник? Я? Кто подал идею? Это ты, моя милашка,— безобразница! Выдумать колготки на голое тело! Ты б ещё бронежилет на себя надела! Что-что?.. Сейчас твою амуницию буду приводить в негодное состояние. А что прикажешь делать? Надеюсь, колготки не последние? Всё, молчи-молчи, ножки расставь шире и стой спокойно, не шевелись, наслаждайся. Ты ж этого хотела, к-и-и-ска?! Нет? Стой, а то пораню!
Александр присел и начал снизу вверх, до резинки, разрезать колготки. Разрезав, он кончиками пальцев нежно провёл вдоль абрикосовой ложбинки и прижался к ней щекой.
— Ах, какая у вас, сударыня, аппетитная попа! — не выдержал Саша.
Сверху стояло молчание, Саша тоже не смотрел на жену.
— А теперь, избушка, повернись ко мне передом, а к ёлке задом.
Саша нарочито внимательно посмотрел на белый треугольник, погладил пальцами ложбинку, через колготки нежно поцеловал живот и продолжил:
— Я кому сказал, не дёргайся, стой, терпи!.. Чёрт, какое счастье, оказывается, кромсать дамские колготки!.. Расставь-расставь ножки, кому сказал! Какая чудесная картина открывается перед зрителем!.. Красота!.. Ну вот, вижу, наконец, перламутровую раковину. Осталось немножко. Готово!
Затем он встал, направился к музыкальному центру, комната наполнилась волшебными звуками. Затем по-военному быстро он сбросил с себя одежду, подошёл к жене, тесно и грубовато прижался к её телу, готовому принять мужчину в своё истомлённое всеми апельсиновыми испытаниями лоно, и продолжил:
— Сейчас я своими сильными руками раскрою створки прелестнейшей перламутровой раковины, медленно и нежно с наслаждением войду, я найду там прекрасную жемчужину и подарю её тебе.
Оба почувствовали, что их напряжение растёт: голова Ани окончательно закружилась от уже испытанных ощущений, а впереди ей обещали ещё более изысканные сексуальные наслаждения. Александр был собран, владел собой и контролировал свой апельсиновый план:
— Ковёр у ёлки устроит?
— Да,— прошептала Анна, сбитая с толку неожиданной фантазией мужа.
Обычно он быстро получал удовольствие, поворачивался на бок, и, пожелав ей доброй ночи, быстро засыпал. На ковёр полетели пушистый плед и диванные подушки.
— Прошу, моя госпожа! Дай руку! Ложись! Удобно?
Он устроился рядом с Анной, посмотрел в глаза-магниты, нежно и властно поцеловал, Анна ответила на поцелуи страстно и весьма умело, а потом закрыла глаза.
— «Ага, моя драная кисонька к соитию готова!.. Сейчас замурлыкает!..»
Его правая с небольшими шрамами рука медленно-медленно, то сжимая, то отпуская, властно поползла к перламутровой раковине, она неумолимо приближалась к источнику всех земных удовольствий…
— «Ну что ж ты? Кричи, пищи, моя кошечка!.. Н-у-у!..» — ждал реакции Александр.
Наконец раздался громкий зовущий стон женской плоти, от которого у Александра помутилось в голове:
— «Что, киска, уже попискиваешь? Это ещё что!? Сейчас приступим к настоящим экзекуциям, и ты будешь молить о пощаде! Что я делаю? Я сам уже на грани марш-броска!!!» — как артиллерийские снаряды на учебных стрельбах, пронеслись мысли в голове Александра.
— Иду-иду к тебе, коза моя сладкая! Я хочу тебя! Вот так, хорошо?.. Давай, давай, кричи, родная моя!..


— Милая моя Анечка, ты изменила мою жизнь, ты наполнила её смыслом. Я благодарен судьбе, что она тебя подарила мне в самый трудный момент, когда я не представлял себе, как буду жить без армии. Спасибо тебе за то, что ты заставила меня писать воспоминания, с которых началась моя писательская карьера. Пусть я не такой талантливый и мне далеко до классиков, но всё-таки мне есть, что сказать читателю, я многое видел и испытал.
Поздно мы с тобой встретились, красивых и умных детей уже не родить, но в нас с тобой столько нерастраченной любви, что это делает наше будущее прекрасным. Мне позвонил директор издательства и предложил выпустить второй тираж двух моих книг. Тебе хватит на колготки и ещё, думаю, останется на нашу мечту — маленькую баньку.
Продолжаю, не перебивать! С поздравлениями прошу повременить! А теперь самое главное. Анечка, ты прости меня, солдафона, пожалуйста. Я тебе мало внимания уделяю. Я исправлюсь. Знаешь, ты помогла мне сегодня посмотреть на жизнь, в том числе на женщин, другими глазами. Я брал своё от женщин и уходил, с Наташей тоже не сложилось, хорошо, что сын есть.
Так вот, извини, волнуюсь немного!.. Анюта, хочу сказать, что коньяк с апельсинами — угощение не для такого матёрого мужика, как я, но в твоей идее настоящий апельсин — это ты, моя дорогая, а не этот рыжий фрукт! Киска моя, мою башню, надо сказать, ты снесла профессионально!.. Ты изумительная любовница, ты в меня, в мужика, вдохнула вторую жизнь! Хотел бы встать, да полотенце прикрывает мою неприличную наготу, позволь мне закончить речь сидя. Моя госпожа, с сегодняшнего дня я твой раб и господин! Я постараюсь сделать нас, с твоей, конечно, помощью, самыми счастливыми на свете!
После восторженной речи полковника Анна и Александр нежно поцеловались, а потом, сидя под ёлкой, с большим аппетитом поглощали то, что было приготовлено ими к Новому году, весело и громко смеялись, кормили и толкали друг друга, вспоминали и мечтали, дурачились под любимую музыку Александра.