Влюбленный нелюдь

Порою хочется выйти в поле, раскрыться, вздрогнуть, поймать звезду.
Почуять кожей восторг и волю, пусть ветер выбьет из тела дух,
Лететь над миром пушинкой, пеплом, травинки крошечным волокном.
Лучом тончайшим, нездешним, светлым легко проникнуть в твое окно.

Полседьмого, на небе просинь. У меня полтора часа.
Мы с тобой разминемся в восемь, мой неласковый адресат.
Ты опять меня не увидишь, пробираясь через толпу,
На развилке привычно выйдешь, мне оставив дальнейший путь.

Я мог быть птицей, я мог быть змеем, я мог бы зверем к тебе бежать,
Быть сладким медом и горьким хмелем, морозом плети, огнем ножа.
Горячим ветром затылок гладить, водой холодной припасть к ногам,
Мешать "my darling", "amour" и "ладо", ханчча, латиницу и огам.

Кожа, кости, глаза и веки, руки, пальцы, спина, живот.
Из себя леплю человека, чтобы ты полюбил его.
Примеряю тела и лица, потайную печаль храня:
Даже если тебе присниться, не узнаешь во мне - меня.

Ах, мне бы крылья, ах, мне бы перья, шерсть, когти, гриву и чешую!
В меня по-прежнему кто-то верит, и где-то гимны еще поют,
Мне б распахнуться, вдохнуть, забыться, так, чтобы выплеснулась душа!
...на двух ногах обхожу столицу, терзая в пальцах ненужный шарф.

Неужели не то, что надо? Нет, на этот раз - точно в цель.
Ты прошел - и споткнулся взглядом, что-то ищешь в моем лице.
Говоришь и легко, и ловко, и тепло растеклось в груди.
И знакомую остановку мы оставили позади.

Меня считают чумой старинной, кошмаром, радостью, божеством.
И кто-то сыплет проклятья в спину - я не могу осудить его.
Наносит кто-то мой лик на знамя, а кто-то пылко зовет мечтой...
Но что ты скажешь, когда узнаешь?
Что ты подумаешь?
Что же?
Что?