Thomas Traherne Centuries of Meditations

1.
Сможете ли вы увидеть младенчество в его возвышенном и небесном величии? Те чистые и наивные предчувствия, которые я имел еще в лоне, и тот Божественной Свет с чьей помощью, я родился, в тот лучший из дней, когда я смог увидеть Вселенную. Божественным Даром сопутствовали они мне в мире, и Его особым благорасположением я помню их до настоящего времени. Поистине они кажутся самыми великими Дарами, которые могла даровать Его мудрость, поскольку без них все другие дары были бы мертвы и напрасны. Их не найти в книгах, и поэтому я буду обучать их через опыт. Молитесь о них искренне: поскольку они сделают Вас ангельскими, и совершенно небесными. Несомненно, у Адама в Раю не было более ласкового и пытливого ощущения мира, чем у  меня, когда я был ребенком.

2
Все сначала казалось новым и удивительным, невыразимо редким и восхитительно прекрасным. Я был маленьким чужестранцем, которого на входе в мир приветствовали и окружали неисчислимые радости. Мое знание было Божественным. Я знал интуитивно те вещи, которым впоследствии я Изменил, и собрал их вновь с помощью высшего смысла. Само моё невежество имело выгоду. Всё казалось мне в Состоянии Невинности. Все вещи был безупречны, чисты и великолепны: ах, да, и бесконечность меня, и радость и драгоценность. Я не знал, что были какие-нибудь грехи, или жалобы или законы. Я не предполагал о бедности, ссорах или пороках. Все слезы и раздоры были скрыты от моих глаз. Все было спокойно, свободно и бессмертно. Я ничего не знал о болезни или смерти или ренте или взысканиях, безразлично каких -  податью или  хлебом. В их отсутствии, был угощаем как некий Ангел работающий у Бога в его блеске и славе, я видел все в Райском мире; Небеса и Земля действительно пели хвалу моему Создателю, и не могли пропеть больше мелодий Адаму, чем мне: Всем Временем была Вечность, и бесконечный День отдыха. Разве это не странно, что младенец должен стать наследником целого Мира, и видеть те тайны, которые ученый никогда не откроет?

3
 Песок был восточной и бессмертной пшеницей, которая никогда не жалась  и никогда не сеялась. Я думал, что всё вокруг существовало от бесконечности до бесконечности. Пыль и камни улицы были так же драгоценны как золото: ворота были началом и концом мира. Зеленые деревья, когда я увидел их впервые через одни из ворот, похитили и восхитили меня, их сладость и необычная красота, заставили моё сердце прыгать, и я почти обезумел от экстаза - они были такими чудесными и замечательными! А Люди! Что такое наши старческие "почтенные и преподобные" существа! Бессмертные Херувимы! И молодые мужчины, блестящие и искрящиеся как Ангелы, и девушки чудесной ангельской жизни и красоты! Мальчики и девочки, играющиеся на улице, были подвижными изумрудами. Я не знал, что они родились или должны умереть; Но все вещи пребывали вечно, поскольку они были на надлежащих местах. Вечность была очевидностью в Свете Дня, и что-что бесконечное двигалось позади всего, говорящее с моими ожиданиями и предваряющее мои желания. Город, казалось, стоял в Раю, или был построен на Небесах. Улицы были моими, храм был моим, люди были моими, их одежды, их золото и серебро были моими, так же, как и их сверкающие глаза, светлая кожа и румяные лица. Небеса были моими, так же как были солнце и луна и звезды, и весь Мир был моим; а я единственный зритель  и владелец его. Я не знал грубых правил приличия, ни границ, ни подразделений: но все свойства и деления были моими: все сокровища и обладатели их. Позже, с большой суматохой я был испорчен, и меня заставили изучить грязное устройства этого мира. Которое я сейчас пытаюсь забыть, и стать, по-настоящему снова маленьким ребенком, что бы я смог вступить в Царство Божие