Экспресс до Никуда

Там, где вся медицина бессильно разводит руками –
Потирает довольно ладони  мошенников клан...
То, что было отложено впрок на гранитные камни –
Люди, в горьком отчаянье, тащат в широкий карман.
В монологах пред Богом – утопят в овациях бесы,
Исцеленьем поманят, расставив ловушки сетей.
Новый шанс - в кулаке, на мечтательно-синем экспрессе –
Вдаль, по рельсам сулящих надежду рекламных статей…

И согреют меня, разделив со мной скорби и страхи,
Заберут сбереженья, дарующей счастье, рукой.
Чтоб отсрочить конец, я подамся не только в монахи…
Жаль, что краски души обесцветит смиренный покой.
В предвкушении каши, из злака заоблачной манны,
Отобедав похлёбкой, где плавают лук и сморчки,
Монотонно гудят о вселенской любви баклажаны,
И отводят, в покои аскетов, меня кабачки…

Не надеясь уже получить от удачи известий,
В неурочное время и в самом ненужном, из мест,
Станешь жертвой желанной, для хищных зрачков с перекрестьем,
Если ты на себе ставишь, наспех соструганный, крест.
Если, в силы твои, точит червь неуёмных сомнений –
Он компанию скоро составит червям земляным.
И блаженно летая, милейшим из всех привидений,
Ты забудешь о боли. И станешь глухим и немым…

Но кричат мне: «Очнись!» на задворках могильные плиты,
Что могу разглядеть на прогулках, в осенней траве.
Проиграла – молчи. Карты жизни, прискорбно, но - биты…
Только джокер любви шевельнётся в моём рукаве,
Чтоб не дать мне забыться. Блестящей и дерзкой иголкой
Вдруг кольнёт меня память, в уютных иллюзий стогу,
Что стучит – далеко, обо мне, под любимой футболкой,
Сердце, то, что покрыть поцелуями нежно смогу.
И тогда я в себе разбужу дух и ветер бунтарства,
В жажде новой свободы, отброшу все звенья вериг,
Я сумею сбежать из унылого сонного царства,
Чтобы видеть любимых, ценить каждый прожитый миг…
Я потом отдышусь. И своё боевое крещенье
Постараюсь забыть, зачеркну в списке пройденных бед…

Только, в паспорте, стал днём рождения – день возвращенья.
Растворился в моём документе плацкартный билет.