Жар

Эта чертова мрачность давно победила меня,
Накачав гренадин в незажившие ржавые жилы.
Открываю окно в тишину, и потоки огня
Прошивают мое подреберье затупленным шилом.
И когда, несмотря на жару, начинает хрипеть
Промороженный криком, давящийся "Флагманом" лярингс,
Наконец нахожу навсегда недоступную сеть,
О которую насмерть порезались Лаптевы, Баренц,
И соседка, читавшая Блока за тонкой стеной
("Днем за нашей стеной" и "Я вырезал посох из дуба").
Это значит - одна. Но дерьмо из меня Антиной.
Разве только найду Адриана в кафе или клубах...
Разве только примерю гранитную тогу - под ней
Кто угодно живет анти-Ноем и анти-Улиссом.
Что там мягкие люди? Граниту не люди родней -
Пьедестальные крысы и окологробные лисы.
Я живой! Я живой, нездоровый и верный себе,
Перегретый и пьяный чумной остроглазый чудила.
Оскорбив трибунал, я сижу на нездешней "губе".
Эта чертова мрачность недавно меня победила.