To Have And To Hold

For all of the fun
The damage is done

Depeche Mode - To Have And To Hold [Music For The Masses]



Люди в кафе угрюмы:
в этом проклятом шуме
не отличишь и Дилана
от Гилмора или Гиллана,
зрителя – от любителя
хлопать,
дерьма от конфетки,
лучшую в мире женщину под слоем копоти
от пустоголовой кокетки!

<...>

Музыка для народа,
первая ласточка вестников моды,
все дела.

Все дела отложены,
смотри – осторожно
шевелится то, что она сняла.
Загляни за плечо герою
полного ужасов сна,
поправь карман
джинсов.
Бежим! Сов-
сем чужды вечеру
сны её!

Служебные части речи
заглушили все остальные.

<...>

Она отправляется в свой Dixi-лэнд.
Не отвечает ему. "Абонент
временно недоступен".

А он
подключает АОН,
толчет в повседневной ступе
чаинки, слова, снотворное,
работу (две ночи – сутки),
учебники, шутки, порно,
симфонии, сны, поступки.

Глаза его злы, как покойник в рубке.
Он набирает ее телефон,
Она не снимает трубки.

<...>

Она появляется через месяц, глубокой осенью,
когда гулять невозможно: темнеет в восемь
и погода мерзка, как рабочие пропуска,
как капли на их висках.

Дождь заставляет их перейти на бег,
его наушники дохнут, стихает ска.
Она ни с того ни с сего приглашает его к себе.

Он целует ее. Она уходит на кухню и ставит чай.
Он с неудовольствием думает: "Недотрога".
- Ну, ты как, скучал?
- Да, скучал немного.

<...>

Они неразлучны,
но это не так приятно,
как им когда-то казалось.
Он чувствует себя подкаблучником,
Он покрывается пятнами:
что у него осталось,
кроме нее?

Управления нет, прием!

Они неразлучны.
Это довольно скучно
и неприятно –
может быть, и не яд, но
наркотик-то уж как минимум:
глаза блестят алюминием,
а голова как ватная.

Жизнь, даже внекроватная,
стала их общей тайной
от остального мира.
Не хочется криков "вира" –
Может раздаться "майна".

<...>

Укатали егорку крутые горки,
сивые мерины,
и ночи, черт-те на что потерянные,
укатали егорку.
Его точка сборки
наверняка еще спит
В квартире на Пешков-стрит,
где сны, как обои, расклеены,
время не меряно,
цели потеряны,
кофе по цвету – иприт.

Дождь усиливается спастически.
Чуешь, как разряжают статическое
электричество вспышки молний?
Нет? Постой, заскучай, продрогни.

Вон он стоит, на остановке напротив "Бреста",
без проездного и без наличности,
дезориентирован во времени, месте
и собственной личности,
пишет еще одну часть
в сбивающееся письмо,
сбывающееся само,
скалящее монохромную пасть,
приносящее дурную весть
из
недурных
уст:
только любовь и ненависть!
Куриная слепота чувств!

Его ничего качнется
маятником Фуко
в сторону снов и солнца,
в сторону пустяков:
пусть всё как-то само
пишется то письмо
его аритмичной мерзянкой,
его недожитой весной,
мечущейся тесьмой,
ромовой,
хромовой,
хромой
бахромой.

<...>

Она уходит через полгода,
Когда, уже мартовская, погода,
Опять безнадежно портится. Здесь начинается кода:
он начинает смотреть ерунду по телеку,
она напряженно шутит "я выбираю свободу!"
и уезжает в Северную Америку.

(Впрочем, она давно зовет распродажу "сэйлом",
пишет в штатовские журналы, разя смертельно,
любит йогурт, не любит сметану с творогом...)

Они еще переписываются по мэйлу,
но уже не созваниваются – это дорого.
И теперь он все чаще думает "слава богу",
заходя в ту кафешку через дорогу,
подбирая рифму, закуривая, случаясь.


"...Ну ты как, скучаешь?"
"...Нет, сегодня нет. Вчера вот скучал немного".