XLVlll. Там, докуда только доползают змеи

Всё теряется. Так а откуда оно заявилось?
Вечер уже. А в общем, всё нормально прошло, ничего особенного — день как день.
Могло быть и хуже. Теряешь контроль, наглотавшись воды, задохнувшись во тьме среди ила...
Уж могила готова. Куда побежал­-то? Все здесь, подыхаем в объятиях стен...

Вот тюльпаны — они для весны. Их от лесу зимой не дождёшься.
Темнота для безглазых. Всё правильно. Выдохлись. Что им. Тюльпаны — они для весны.
Был дан бой тут однажды. Но все полегли. Разве знаешь, на чём обожжёшься?
Поле зренья светлее, чем дальше от центра — как будто в затменье Луны.

Будь со мной откровенным в такой невозможный, забывшийся вечер,
Где меж строгих холодных деревьев бледнеет безвременный снег.
В ореолах неявных свечений. А прямо по центру, навстречу —
Темнота черней чёрного. Синяя. Чьё-­то присутствие. В чёрных излучинах рек —

Речи полночи: все здесь погибли, но будут и те, кто счастливее.
Речи звёзд: отдохни, и тогда эту бомбу взорвут на холодной заре без тебя.
Нея, Шекшема, Шарья... Отдохни. Зри зелёное пламя. Потухшую эру. Сожгли её
В колесе расстояний. В окне на чужом алтаре. Никого ни за что не любя.

     Дерево в кольцах змей
     В тревожном сне на чёрном склоне я.
     Дважды вокруг огня – череп в моих руках.
     Два раза вокруг огня! Самшит, эбен... Махагония.
     Молния. Вспышка вен.
     Вне себя. В небесах.

В том алтаре горя выдыхались огни над жертвами.
Память, ставшая призраком, опасно приблизилась — в том алтаре горя.
Речи замёрзших рек, ржавые доты, вороны — всё это пути бессмертного.
Тот, кто смертен, без сил падает в чёрном пламени декабря.

Может, ночной покой — знак от узнавших смерть. Вот опять в их полку прибыло.
Снег обернулся на миг простынёй верхней полки. Покой и тепло. Сон.
О, с каких же сторон концы в жизни у этой тоски погибельной?
Нет у неё тепла. Ни начал, ни концов нет. Ветер со всех сторон.

Сгинул ночной алтарь в запотевшем окне. Для чего мне сюда приспичило...
Дом далеко назад, и дотуда лёд, и дотуда — надо ещё дойти.
Мёртвые здесь. Они в каждых снежинках, но скрыты от глаз их обличия.
Может, и лес этот вырубят. Будут дороги... Расти...

...Так в полумгле огня шёл, притаившись, следом я.
Дальше чем все дожди, все туманы, весь снег — не догнать их. Давно ушли.
Я опоздал на очень много лет; в полной мере лишь мёртвым понятна победа их.
Видно, таков наш удел —приходить нежданно­-негаданно. Не спросясь у земли.

Краской горит восток. Повернул назад. Это город во тьме приближается.
Бланчефлер, отвернувшись от жизни, всегда неприкаяна. Страшен её зарок.
Видно, для этой тоски на земле испокон веков каждый новый малыш рождается.
Видно, вся наша любовь — в том, что каждое дерево падает в срок.

Чёрной водой вокруг вьются искры предновогодние.
Судорожный глоток чёрной воды на выдохе. Ты покидаешь мост.
Узы прочней любви, узы смерти – они во всех жизнях всегда выступают своднями.
Узы любви — развод и томленье духа. Рожденье и смерть — роковое томленье звёзд.

     Падает снег на крест
     На огне этой полночи.
     Двжды вокруг огня —  змеи в его лучах.
     Два раза вокруг огня! Умоляйте о помощи!
     Страшен, как нож, мой лес
     На костре, на костях.

Берегини из леса: — Пойдём... За собою услышишь предсмертные вопли ты...
И дриады, и нимфы: — Наш друг... не последнюю вечность мы тут...
Все, кто хочет разрушить наш мир, попадут в наши руки и будут ужаснейше прокляты...
И убиты на дне преисподней... И нас никогда не найдут...

Ночь огня. Тот, кто тронет наш лес — осуждён квадриллионами звёзд.
В ночь тюльпанов отдаст свою душу. В пурпурное море из раковин выползут раки.
Будет скрытым на первых порах их отмщенье... Но мало­-помалу пойдёт оно в рост,
И не будет прощенья посмевшим, и все задохнутся во мраке!



...Вот и пришёл назад, но частичка сердца где­-то в лесу плутает.
Одиноко, бедняжка, ищет — обречена она, замёрзнет к утру и вот­-вот умрёт.
Я не очень печалюсь о ней; там, докуда только доползают змеи декабрьской ночью,
её безответное горе растает.
В чёрных болотных омутах, скованных льдом утопив свой ушедший год.

     Рос одинокий дуб
     В большом огне, в извивах нечисти.
     Два раза вокруг огня! Привиденья и страх.
     Дважды вокруг огня — в кошмарном сне, в разрывах вечности
     Рос одинокий дуб
     На луне, в облаках.


2009