Реквием по вечно-бабьему

Эх, все-таки какими счастливчиками были Бердяевы да Розановы, что почти век назад о «вечно-бабьем» в русской душе спорили! Разве не красота — предмет для спора иметь вполне определённый: либо баба, либо мужик; третьего не дано!... Сегодня такой вопрос задавать уже совсем неполиткорректно: вдруг ошибочка выйдет при гендерной идентификации? Смех смехом, а вот когда мне один из наших бывших студентов, а ныне священник, позвонил в глубоком недоумении, с каким именем трансвестита причащать, не до смеха было. Представляете себе картину: усато-бородатое существо, со всеми характерными мужескому зраку телесными формами, смиренно подходит к батюшке со сложенными на груди волосатыми ручками, и весь храм с ужасом и изумлением узнаёт, что это — раба Божия Мария... Да, осознавшая свою ошибку, да, покаявшаяся и пришедшая в храм Божий, чтобы стать другой (другим?) — а куда деть-то результаты «транзишена?»...

Что греха таить, оскудела ныне земля и подлинной женственностью, и настоящей мужественностью. Мужьям предписано жениться, а жёнам — мужаться... Прежний образ мужчины как воина едва ли не полностью дискредитирован ежедневным промыванием мозгов об армейских жестокостях и присной милицейской паранойе.
 
В современном обществе едва ли не единственным институтом, жёстко защищающим право обоих полов на свою природную, а не мнимую идентификацию, остаётся Церковь. При том, что её конечная точка — Царство Небесное — не знает ни мужеского пола, ни женского. Такая вот парадоксальная ситуация. Впрочем, вполне законная и разумная. Тот, кто так и не понял на земле, муж он или жена, уж точно не войдёт в Брачный чертог: просто места там для таковых не предусмотрено. По определению. Да и не празднует Церковь ни «мужского», ни «женского» дня. Филиппо-Морисы и человеко-пауки, только которым и требуется регулярно напоминать себе о том, что нечто мужеское в них ещё остаётся, к счастью находятся за церковными стенами на безопасном расстоянии.

Что же в остатке? Неужели единственная перспектива нашего общества — превратиться в бесполую — точнее, полую как пустую — аморфную среду недочеловеков? Кто сегодня может произвести новое форматирование образа мужчины? Школа, в которой 80% учителей — женщины? Армия, из которой под дружное улюлюкание СМИ победно бегут новобранцы? А может быть, Церковь и здесь выступит в качестве духовной панацеи любых болезней общества?

В Церкви молодой уверенный в себе успешный мужчина (то есть не-«лузер») — это завидная редкость. Увы, но традиционная церковная миссия совершенно не рассчитана на его привлечение. Гораздо проще привлекать инфантильных представителей субкультур, готов и эмо, чем такого независимого и знающего себе цену мужчину. Как-то совсем не хочется верить в то, что написал один известный священник в своем блоге: наша Церковь имеет преимущественно лицо женщины с неустроенной личной жизнью...

Как это ни больно говорить, но пока мы проигрываем эту борьбу за мужчину. Быть может, первым шагом на пути возрождения мужественного мужчины станет приход настоящих мужчин-священников в военные части, чтобы своим примером заразить молодых ребят той мужественностью, которой критически не хватает сейчас нашему обществу. Ведь, похоже, на священника сейчас возлагается задача проведения основной воспитательной работы в армии.

...Василий Васильевич, конечно, многое понял или почувствовал правильно. Одного он не учёл: только настоящий мужчина может позволить себе роскошь иметь нечто «вечно-бабье» в своей душе. Другими словами, только крепко вросший в землю бытия корнями отцовства может смотреть в небо и считать звёзды.   

http://www.bogoslov.ru/column_editor/index.html