Странники

Я помню,  как старцы по улицам тёмным ходили,
как тихо стучали в дома и просили ночлега.
Впускали их редко,  но хлеб им  –  всегда выносили.
Они говорили  «спасибо!»  за ломтики хлеба.

И долго потом на закрытые двери глядели,
и хлебные крошки наощупь с крыльца подбирали.
И шли со двора под сверчков монотонные трели  –
к началу просёлка,  ведущего в смутные дали.

Куда их влекло  –  обладателей тощих котомок?
На это  из мёртвой эпохи  никто не укажет...
Но вот показалось, что я  –  их никчёмный потомок,
которого Бог неземною печалью накажет

за то,  что боялся их  –  поздних, лохматых, несытых;
за то,  что мог спать,  а над ними куражились ветры;
за то,  что у глаз их,  по-детски ширo'ко открытых,
кустились морщинки,  что не были мной отогреты.

И может,  фатально поставит меня на дорогу
познание Веры,  а может быть  –  зло человека.
И я подойду к незнакомому прежде порогу,
и в дверь постучу,  как посланник из давнего века.

И спросят,  зевая:  "Неужто пристанища нету?".
И вынесут хлеб...  И останусь у двери надёжной...
И душу открою навстречу высокому свету,
в котором земная дорога становится звёздной.

_