Быть может, надоест им, - и уйдут...

Не удавалось встроиться…Куда?
Похоже,- никуда не удавалось...
Всегда, где надо – «НЕТ», шептала «ДА»,
Всегда была нужна такая малость,
Но не хватало именно ее:
Всегда я видела одно свое, –
И, значит, ничего не получалось...

Я не умела слушать и молчать,
Смотря в лицо безжизненною маской,
А через миг - уже  с теплом и лаской,
Когда вдруг выяснялось невзначай, 
Что может быть полезен собеседник…
Была в искусстве этом – из последних,
И не умела звать к себе на чай.

Прости меня, заботливый Творец:
Гордыни здесь немало тоже было,-
Мне приходилось звать не во дворец,
И я стыдилась бедности своей,
Хрущевки и обшарпанных дверей,
Рассохшихся полов… Одно манило:
На полках стеллажей - пять сотен книг,
Да не было, наверно, проку в них…

О, экстраверты всяческих мастей!
К кому всю жизнь испытывала зависть –
Секунда, глядь: уж возникает завязь
Знакомств, улыбок, связей и вестей,
И возникают из людей структуры…
А интроверт нахохлено и хмуро
Сидит, как серый сыч, в своем углу,
И пепел сигареты на полу…

Структуры из людей… Построить Храм,
Собор Исаакия....По сердцу - вспышкой,
Когда увидела! Как милостив ты к нам,
Творец, Творец! Ты дал любви с излишком,
Ты дивному труду помог свершиться:
Разъялись цепи дьявольских оков,
И  райская катилась колесница
Среди земных холодных облаков…

Структуры из людей… Цветенье роз
И чистенькие, ровненькие  зданья…
Здесь возникает рифма – созиданья.
К чему она?! Уместнее «мороз»!
Здесь только жуть и морок бытия,
И смрадный дым зажравшихся печей,
И миллионнолетие ночей
Отчаянья… Здесь воля – не Твоя…

Здесь - воплощенье ада на Земле.
(Не верю, что Творец нас ТАК накажет
За нашей смертью. Нет, немыслим ад!)
Но здесь, в холодной нестерпимой мгле,
Где никогда не повернуть назад,
На сердце жестко лапа Зверя ляжет,
И ты услышишь - через забытье -
Кощунственное: Каждому свое!

…Когда-то, на исходе зимних дней,
Я родилась. И постигала кожей –
Ободранной – науку бытия:
Мгновенье – боль, потом еще сильней,
А после и вздохнуть уже не можешь,
И где – душа бессмертная твоя?!

И главное – всегда, когда была
Доверчива, по-детски весела 
И  беззащитна… Только расхлебянишь
(Бабулины слова насчет дверей –
Раскроешь настежь): получай скорей!
И бледноликой статуей предстанешь,
И зубы сжав (не дай Бог закричать),
Невольно вспоминаешь чью-то мать….

О чем же я? Да, в общем, все о нем –
О роднике, наполненном журчаньем
Живой воды, которой чище нет…
Придти сюда июльским теплым днем,
Насытиться природой и молчаньем,
И, наконец, забыть весь этот бред,
Да взять тебя со мною, мой читатель,
А рифма просится сама – мечтатель…

Родник души… Но что это?! Куда!
Коровье стадо - это ль не беда?!
Куда вы лезете, коровы? Ах и ох!
Сейчас таких наделают лепех!
Нет,нет, живой воды я не нарушу:
Железной крышкой закрываю душу.
Я за нее ответственность несу,
И от навоза кое-как спасу…

Так и живу – с закрытою душой:
А вдруг нагадят? Плюнут, замутят,
И что же станет с ней, такой большой?
И только иногда бросаю взгляд -
Тайком! - и подхожу поближе к крышке.
Нет, не дают коровы передышки!
Наелись и степенно возлежат
Среди ромашек и зеленых трав,
Мою поляну пастбищем избрав…

Скажите - как же мне писать стихи?!
Ведь Муза любит, чтобы настежь - чувства!
И царственно прощает все  грехи
За искренность, за детское в душе...
Под крышкой не горит огонь искусства!
В полете, на высоком вираже - 
Рождается великое... А тут...
Стою, сама себе уже не рада,
Смотрю  на отдыхающее стадо:
Быть может, надоест им - и уйдут?!