Чеслав Милош. Из цикла Голоса бедных людей. По пов

  Горе тому, кто ставит на берегу, где бурный поток, детскую мельницу,
  когда ночь и грохочущий паводок хлынут с гор.
  Горе тому, кто желая подняться над противоречиями
  твердит: вода - это зло, и огонь - тоже зло, а прекрасно только небо.

  Несчастны народы, которые в мыслях решаются на полушаг,
  но зато не знают границ, проливая кровь.
   
    *

  Меланхоличные, по-доброму мыслящие, стыдливые
  среди смерти они распялят шатёр трухлявых своих безделушек
  и покажут нам мистерию со святым Фомой Аквинским
  и Маритеном - он будет нести полу его плаща,
  появится и макака Бердяев, переодетая архимандритом,
  современную историю вам представит толпа дьяволов,
  а шарлатан-директор, гордясь чудесами своими,
  вздохнёт с облегченьем, спокойно - считая, что мир спасён.

  И будет потом правительство - ни правое, ни левое
  и будут потом пополам - образование и реформы,
  полусвобода, полугнёт и полусамоотверженность,
  чтобы было над чем стонать разочарованным поэтам.

  Страна золотой середины! Покорное человечество!
  О. благородные, разрешите - только один вопрос:
  безгневной мудрости та же цена, что и гневу безумному -
  то-есть - ни гроша.

  Подражая французам, вы берёте всё, кроме гнева,
  Подражая британцам, вы берёте всё, кроме гнева,
  чтобы мог спокойно спать СлавянИн
  под пчелиный гул на пасеке в полдень.

  А когда нужно будет что-нибудь сделать
  ответят: конечно,обязательно, всё это нужно сделать.
  но: primo,
  но: sekundo,
  но: tertio.
  так что лучше пусть всё останется так, как было.
  Философы это называют словом distinguo.

  Жалкое зрелище - этот плач на рекАх вавилонских -
  интеллигенты, в упавших портках возрождающие средневековье
  нАново - так пьяндыга, обожравшись, валится нА пол,
  и схватившись за скатерть, сбрасывет на себя
  всё - и лежит под надкушенным каплуном-Абеляром,
  политый соусом Аристотеля,
  и  постепенно
  широкой лужей
  растекается красное вино.

    Не знаю, был ли  Чеслав Милош "практикующим" католиком.
    Эта вещь - не юморная пушкинская "Гавриилиада", а гневная саркастическая сатира на католическую интеллигенцию, ушедшую в средневековую мистику во время фашистской оккупации.
     С брезгливостью Милош говорит об их благостном мире будущего, который выродился ныне
в доходящую до абсурда толерантность и политкорректность - О "мудрости без гнева", и кончает стихотворение широко разлитым вином - пророческим прообразом крови.