XLII. Ореол

Вод луны потекла по пропавшему полу
Тень, и плавно очнулась в сапфире огня;
Полутьма откровеннее женщины голой
Ускользала, к высотам эфира маня.



*


...Воздух шлёт этот свет. Бездыханно и странно
Утомляя пленительно-влажный покой;
Ночь на дне потолка, обратившись спонтанно
В невозможное счастье, влечёт за собой.

Распускается полночь. В объятиях синих
Не включаются лампы... Я их расколол.
Чуешь в пламени силу, что в миг передвинет
Тень от мебели всей, не царапая пол?

Если в воздухе плавно очнётся движенье,
Не заметное нам, но — как Бог для него, —
Вдруг шарахнутся стулья, шкафы, отраженья,
Испугавшись во тьме неизвестно кого.

В этой бархатной тьме... В сокрушительной ночи,
В осязаемом воздухе, сладком, как ром
Мы найдём утешенье. Наш мозг обесточен.
Зажжены только чувства. Их бешеный гром

Возрождает мечты уходящих столетий,
Прорастает в огнях убежавших машин,
Ищет цели душа в этом ласковом свете —
В умирающих так ищет боль допамин.

Затемнён хрусталь дня. В этот миг став вчерашним,
Поднимается к люстре сапфировый дым,
Лёгким белым огнём из-за шторы окрашен —
Моя спящая жизнь воспаряет за ним.

Мебель, зеркало, рамы... Все их очертанья,
Точно полночь и вера, просты и прямы...
Все прекрасны, как это ночное сиянье,
Пламя хрупкой надежды в полярностях тьмы.

Необъятен пред вами покой этой спальни.
Успокоился зеркала аквамарин.
Провода над каналом под небом хрустальным
Раздвигают туман напряженьем своим.


Наши души туда увлекают сознанье: —
Огоньки оплетают холодную верть.
Мы ложились во тьме. Наших душ созерцанье
Неполезно... И очень похоже на смерть.

Иногда я считал: — даже смерть бесполезна,
Нет, она — привиденье, не чёткая грань...
Провода приведут к перекрестьям железным,
Но их вид не внушит уже умершим «Встань!».

Но быть может, как раз в волшебстве этой ночи,
Когда злое забыто, погибель — смешна,
Пламя вечной любви поглядится Вам в очи,
Кровоточа водой из-за стёкол окна.

Неожиданно жизнь... Её определённость
Может вспыхнуть во всей непорочной красе,
Схожа с бочкой горючего, воспламенённой
В катастрофе ночной на асфальте шоссе,

И внезапная вечность, родившись в кровати
Ослепительным светом глаза обожжёт,
Вспышек молнии ярче, в безмолвном раскате;
Расцветёт, и потом никогда не умрёт!



*


...Но открыв глаза, видишь лишь око лампады —
Проводник волшебства в ореоле лучей;
В первый миг так абсурден он! Около падал
В омут света растаявший вопль ночей...
 
Возникает идея... Во тьме, поуютней
Укрываясь в постели своей с головой,
Ты решаешь, что может быть, в этой минутной
Вспышке — символ всего, что случится с тобой.