Ключ к двери

......Дверь. Заколоченная криво, как будто гроб в чумном бараке. Над лестницей стенное чтиво привычно кроется во мраке. Иду, ступени расчленяя на до и после вечеринки. Скрежещут вычурно трамваи на повороте у тропинки, ведущей к парку вдоль аллеи, где темнота друг молодёжи, но кадры хроники не склеить, и мы хронически итожим одни отчаянные грёзы и все отпетые куплеты, не распрямляя сколиозы в горячке брошенных ответов на суету немых вопросов без продолжения и веры. Дверь, заколоченная косо. Как кошки, ластятся химеры...

......Ключ. На брелке из ожиданий в скрипичный не успел свернуться. В пылу лихих самокопаний извёлся весь, как вошь на блюдце. Он подходил, намереваясь, но не втыкал в глубины сути, и возвращался, нарываясь, блеснув зловещей твёрдой ртутью пред очи тех, кто был причастен, но для причастия не годен. Он был искусен, даже страстен... в секунды, что бывал на взводе. Но взвод подходов и открытий извечно нежил в самоволке неосвящённую обитель с дверями, сбитыми без толку, а также глухо, криво, косо – с пути, где истина в финале. Ключ, цвета слизи абрикоса, был белым, но его обгадить смогла легко, без напряженья товарищей прилежных стая. И не выводит отраженья вода, которая стекает...

......Ключ от дверей. Подходы эти знакомы издавна, до боли. По операм мы те сюжеты проходим судьбами как в школе. Два оборота – нет, не аксель, и не тулуп, лишь телогрейка, в которой был какой-то Вася с тобою рядом на скамейке. С пол-оборота – и затменье. Дрянная, мерзкая погода. Потом настало воскресенье. Христово. Кажется. Сквозь годы. Что пронеслись бесповоротно. Я это вынес, чтоб вернуться... Надежды сводятся поротно. И та же дрожь, и то же блюдце. И тот же я, хоть постаревший и потерявший зубы, веру. Косяк, до срока окосевший. Пролёт, свою познавший меру. И мы с тобой, как ключ и дверца, как два начала: пень, колода. Ключ, ни от мира, ни от сердца. Дверь, без замка и без прохода...

......И всё забито, скрыто, пошло, и всё путём под стать бредущим. Звенят ключами в мутном прошлом во славу темноты в грядущем. Расправив плечи, плечевые разносят сказы и капризы. И все вопросы – ключевые, а ключницы – в исконных ризах... Печальней повести не сыщешь. Ключ заржавел. Дверь не сдержалась. И растворилась – только мыши. И пустота. И бьёт на жалость безвременье круговорота ключей в замках, дверей на петлях. Подъезд, стена в цветах болота. Лишь ночь скрипит по воле ветра... 

......Никчемный ключ в проём швыряю, как будто в прорубь на Крещенье. Ушли последние трамваи. В парк отрешённых возвращений...