Святая Анна

Винцо, особенно красное чисто сухое –
это недурственно.
Косясь на суммы, зайдешь этак вразвалочку
в приличный магазин,
и идешь по рядам,
потому как столовое доллара за 2-3 покупать западло,
пустое оно,
а на французское многолетнее
тыщу и более рэ тратить - жаба душит,
и посему несут ноги к витрине аргентинского,
совсем не худшего,
где выбираю этак пятилетнее, года 1999-го,
к примеру "Святую Анну", плачу честно нажитые
три сотни, рысью домой, а там из холодильника достаю
колбаску говяжью сырокопченую,
мясцо, еще вечером пожаренное с лучком и грибами,
свежий огурчик тонко режу,
и, конечно, мою в сугубо холодной воде кинзу,
не кромсаю ее, а кладу так, веточками,
а тут и любимая женщина приходит,
вся такая холодная и отсыревшая,
приходится ее погреть сколько-то минут,
но без углубленного понимания,
так как вино может утерять блаженную прохладность,
и вот она в халатике, а я в цветных трусах
спешим к столу,
штопор крякает, врезаясь в шкурку пробкового дерева,
и первый винный запах наполняет комнату.

Здесь точка, потому что далее - главное.
Забыв по-пижонски понюхать пробку,
разливаю понемногу в коньячные бокалы,
в них запах долго держится,
носом в свой втыкаюсь, нюхаю, сопя,
и сразу легко пьянею,
и вот оно: первый глоток,
словно легкое бунинское дыхание,
аж сердце екает,
а вслед, вопреки всем правилам, прямо пальцами
грибочек из жаркого,
и прозрачный ломтик сырокопченой,
и не обращаю внимания на нытье любимой,
почему, мол, полусладкое не купил,
пришло время второго, главного глотка,
только он даст настоящее ощущение вина,
и понимаешь –
"Святая Анна" не подвела,
она душистая, чуть терпкая, без кислинки,
и тихий привкус то ли клубники, то ли ежевики
еще долго живет во рту...