Первая попытка

УНОСИТ ВЕТЕР...


Уносит ветер семена несбывшихся дерев,
Застыл гримасой по судьбам необрученных дев.
Нераспустившихся цветов бутоны оборвал.
И сладких снов и мудрых слов лишил благих начал.
Во чреве прячет семена, чтоб он сорвать не смог
Сама, как семечко, Земля в объятиях тревог


ГЕНЕРАЛ И РЯДОВОЙ

 
Ты призван подвиги вершить
Великие в бою.
А слугам – щит и меч тащить
И корм задать коню.

Я вместе был с тобою там
И в драках побеждал,
Но только все я делал сам
И славы избежал.

Толпа прислужников лихих
Возвысила тебя,
И крохи от щедрот твоих,
Как прежде, их манят.

Меня судьба не тяготит.
Но прошлое ценя,
Смогли, я помню, победить
Твоя толпа и я.
 24.12.2004

 

ОДЕССКАЯ ПОДРАЖАЛКА

Если парень родом не с Одессы,
А в Одессу он влюблен заочно,
Там к нему проявят интересы
И признают сыном, но – побочным.

Если вы, мадам, немного леди
И чуть-чуть умеете приличий,
Так на вас любой в Одессе сбрендит,
Извините, не взираясь в личность.

Если ж в этом слове вам не светит
Первородность всех смешных начал,
Вас Одесса гордо не заметит:
- Мимо вашей лодки наш причал!

Даже посетив столицы мира
Для услады и души, и тела,
Жизнь свою вы прочихали мимо –
Мимо вас Одесса пролетела.

Потому, что всем на свете банкам
За большие не купить шиши,
Как любая на Привозе бабка
Может рифмовать порыв души.

Будь вы хоть Сенека, хоть Лукреций,
Ваш не понимают разговор,
Если вы без внутренних секреций
Произносите в Одессе слово «вор».

Будучи немного с Украины,
В Казахстане я познал немало стрессов.
Все они нисколько не сравнимы
С тем, что я не побывал в Одессе.

Нужно помнить: за сто лет до нас
Было скромно сказано, но мило
- Верю, мол, что недалек тот час,
Будет вам Одесса центром мира!!!


ЧТО НАША ЖИЗНЬ? ИГРА!


 Вот мой театр. Здесь автор и актер,
И постановщик, и надменный зритель –
Все это я. То слава, то позор,
То сам себе судья, то избавитель.
В идеях нет полета новизны,
Наивны тексты и глупы гримасы.
Впустую круг вращает эту жизнь
И бутафорский гром гремит напрасно.
В надуманном сюжете пауз нет
И акт за актом сцену заполняют...
Не так ли сам себя казнит поэт,
Когда бессмысленность листы марает?
На декорации – картонное ружьё,
Я разряжу его развязкой быстрой.
Но прекратить мучение мое
На настоящий не способно выстрел.


ПОСЛЕДНИЙ РОМАНТИК


Последний романтик в подлуньи корыстном,
Наивный невольник надежд.
Готов ради чести пожертвовать жизнью,
Но вылечить души невежд.

Главенстуют в мире ханжи-лицемеры,
Не зная сомненья помех.
Несут на знаменах закон Люцифера
И честь продают за успех.

Несутся, как хищники, сбитые в стаи,
Добычу терзают толпой,
А честный один против стаи восстанет –
Толпою выходят на бой.

Нет полной победы и нет им покоя –
Холуйским войскам Сатаны –
Покуда сражается против разбоя
Последний романтик земли.

 
В ШТОРМАХ ПРОЗРЕВАЮТ САЛАГИ


Подвёл под Бермуды безумный компАс,
И парус шторма проглотили.
В объятиях дьявола тискает нас,
А это, ребята, противно.

Мы счет потеряли ночам и утрам.
Дыхание – пробкой по глоткам,
Форштевень отдали на волю ветрам
И жаждали смерти короткой.

Но кэп наш последний приказ сочинил,
И боцман заданье исполнил:
Он к мачте салагу линьком прикрутил
И душу надеждой наполнил.

Как вздыбилось море девятой стеной
И мачту сорвало как щепку,
Запомнил я напрочь побитой спиной,
Всем телом запомнилось крепко.

В сознанье пришел от густой тишины,
Не слышно ни рева, ни стонов.
Я к мачте прижался – единые мы,
Так телом врастают в девчонок.
 
С тех пор по морям просолился до слез,
Ходил и на Север, и к югу...
Но помню, как боцман выстукивал SOS
На выручку глупому юнге.

Он Богу в обломках выстукивал SOS
И пеленг – на юнгу, на юнгу.


Кому и чего напророчит судьба,
Не скажут сигнальные флаги.
Но как ради друга забыть про себя,
В штормах постигают салаги.

 

ЗА РОДИНУ, ЗА СТАЛИНА...

Под перекрестным артогнем
Ещё впридачу – пулеметы
Мальчишек, вросших в чернозём,
Поднять не может наш комроты.

Все перепробовал слова
Призывов пламенных и святых,
Но каждый землю целовал,
Пока не гаркнул ротный матом.

Не жажда славы и наград
Бойцов в атаку поднимала.
Но был приказ: – Нельзя назад
Перед угрозой трибунала! –

На старой кинопленке прет
Среди разрывов наша рота.
И каждый перекошен рот
И не понять – кричали что там.

Потом артистов тыловых
Кино озвучивать заставили:
- Вперёд! Не выдайте, орлы!
За Родину! За Сталина!


ВОЕНМОР ПАРАД


Ночь козыряет кораблям ладошками мостов.
В Неву вползает караван с галантностью послов.
Натаскан флот держать ранжир – элита из элит.
Река, как адмирал в мундир, затянута в гранит.

Слезится по броням вода волной от берегов,
Озноб ночного ветерка под шелест матерков.
Заря к заре стремит свой свет, на шпиле золотясь.
Вот под линкором встал корвет, как перед Богом князь.

Подлодка из глубин, смирясь стреноженным конем,
Флажков цветастых перевязь, как шлюшки в поднаем.
Распялясь в якорных цепях, орудия под высь,
Качается смертельный страх, нацеленный на жизнь.

И адмирал непобедим, ему не в кипиш грусть.
И миролюбием своим бряцает снова Русь.




РАССВЕТ ПЛАСТАЛСЯ...

Рассвет пластался, будто саваном,
Густой неспешностью тумана,
Привычно смешивая заново
Святую истину с обманом.

Бугры уравнивал с низинками,
Окутал суету под крышами,
Пометил росными слезинками
Смешенье низкого с возвышенным.

С похмелья пахарь глянул на поле –
Там разлилась река молочная –
И выставил на стол заляпанный
Под стать туману муть порочную.

Вчера покрытая лесами,
Гора сегодня тонет в небе,
И над волнами нависая,
Переплывает быль и небыль.
Туман и троны приласкает,
Презрев дворцовые пароли,
Где захлебнувшись словесами,
Фильтрует власть людское горе.

Дурман тягучей неизвестности
Все сущее переполняет,
И оседает на поверхности,
И глубже протекает в память.
От первозданности хаоса
До первородности греха ,
Из нерешаемых вопросов –
В неповторяемость стиха.

 

ТАЛАНТ ПРОИЗРАСТАЕТ ИЗ КРАМОЛЫ

Талант произрастает из крамолы,
когда не в унисон, а вопреки.
Поштучно, нестандартного помола,
- Всегда не в ногу и не с той строки.

Восторгами толпы не избалован,
Таланту нужен точный адресат.
Как зернышко под мусором половы,
Он часто попадает невпопад.

Талант с незаурядностью повенчан,
Ему не льстят наградные листы.
Удел его неразделим и вечен
Под знаком неподдельной чистоты.

(Из новой книжки "Полюса")