Никита Герцог Византийский Дмитр - написанные рецензии

Рецензия на «Волки» (Никита Византийский Дмитриев)

Кое-что из Пелевина.

– Вы знаете историю про барона Мюнхгаузена, который поднял себя за волосы из болота?

– Знаю, – сказал шофер. – В кино даже видел.

– Реальность этого мира имеет под собой похожие основания. Только надо представить себе, что Мюнхгаузен висит в полной пустоте, изо всех сил сжимая себя за яйца, и кричит от невыносимой боли. С одной стороны, его вроде бы жалко. С другой стороны, пикантность его положения в том, что стоит ему отпустить свои яйца, и он сразу же исчезнет, ибо по своей природе он есть просто сосуд боли с седой косичкой, и если исчезнет боль, исчезнет он сам.

– Это тебя в школе так научили? – спросил шофер. – Или дома?

– Нет, – сказала я. – По дороге из школы домой. Мне ехать очень долго, всякого наслушаешься и насмотришься. Вы пример поняли?

– Понял, понял, – ответил он. – Не дурак. И что же твой Мюнхгаузен, боится отпустить свои яйца?

– Я же говорю, тогда он исчезнет.

– Так, может, лучше ему исчезнуть? На фиг нужна такая жизнь?

– Верное замечание. Именно поэтому и существует общественный договор.

– Общественный договор? Какой общественный договор?

– Каждый отдельный Мюнхгаузен может решиться отпустить свои яйца, но…

Я вспомнила рачьи глаза сикха и замолчала. Кто-то из сестричек говорил – когда во время неудачного сеанса клиент соскакивает с хвоста, он несколько секунд видит истину. И эта истина так невыносима для человека, что он первым делом хочет убить лису, из-за которой она ему открылась, а потом – себя самого… А другие лисы говорят, что человек в эту секунду понимает: физическая жизнь есть глупая и постыдная ошибка. И первым делом он старается отблагодарить лису, которая открыла ему глаза. А затем уже исправляет ошибку собственного существования. Все это чушь, конечно. Но откуда берутся такие слухи, понятно.

– Что «но»? – спросил шофер.

Я пришла в себя.

– Но когда шесть миллиардов Мюнхгаузенов крест-накрест держат за яйца друг друга, миру ничего не угрожает.

– Почему?

– Да очень просто. Сам себя Мюнхгаузен может и отпустить, как вы правильно заметили. Но чем больней ему сделает кто-то другой, тем больнее он сделает тем двум, кого держит сам. И так шесть миллиардов раз. Понимаете?

– Тьфу ты, – сплюнул он, – такое только баба придумать может.

– И снова с вами не соглашусь, – сказала я. – Это предельно мужская картина мироздания. Я бы даже сказала, шовинистическая. Женщине просто нет в ней места.

– Почему?

– Потому что у женщины нет яиц.

Дальше мы ехали молча.

Бывает такое, чего скрывать – загрузишь человека, и легче становится на душе. Почему так? Ведь ничего от этого не меняется – ни в твоей жизни, ни в чужой. Тайна. Ничего, пускай подумает о главном, это никому еще не вредило.

Никита Герцог Византийский Дмитр   21.04.2013 08:20   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Мир стёб...» (Никита Византийский Дмитриев)

Чем-то напоминает Маяковского...

Никита Герцог Византийский Дмитр   20.04.2013 23:31   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Он боялся чистых листов...» (Никита Византийский Дмитриев)

Не знаю почему, но мне хотелось процитировать тут небольшой кусок из Салтыкова-Щедрина. Точнее, я даже знаю, почему его хочется процитировать. Но не буду об этом говорить...

о Франции лицемерие вырабатывается воспитанием, составляет, так сказать, принадлежность «хороших манер» и почти всегда имеет яркую политическую или социальную окраску. Есть лицемеры религии, лицемеры общественных основ, собственности, семейства, государственности, а в последнее время народились даже лицемеры «порядка». Ежели этого рода лицемерие и нельзя назвать убеждением, то, во всяком случае, это — знамя, кругом которого собираются люди, которые находят расчет полицемерить именно тем, а не иным способом. Они лицемерят сознательно, в смысле своего знамени, то есть и сами знают, что они лицемеры, да, сверх того, знают, что это и другим небезызвестно. В понятиях француза-буржуа вселенная есть не что иное, как обширная сцена, где дается бесконечное театральное представление, в котором один лицемер подает реплику другому. Лицемерие, это — приглашение к приличию, к декоруму, к красивой внешней обстановке, и что всего важнее, лицемерие — это узда. Не для тех, конечно, которые лицемерят, плавая в высотах общественных эмпиреев, а для тех, которые нелицемерно кишат на дне общественного котла. Лицемерие удерживает общество от разнузданности страстей и делает последнюю привилегией лишь самого ограниченного меньшинства. Пока разнузданность страстей не выходит из пределов небольшой и плотно организованной корпорации, она не только безопасна, но даже поддерживает и питает традиции изящества. Изящное погибло бы, если б не существовало известного числа cabinets particuliers, в которых оно кюльтивируется в минуты, свободные от культа официального лицемерия. Но разнузданность становится положительно опасною, как только она делается общедоступною и соединяется с предоставлением каждому свободы предъявлять свои требования и доказывать их законность и естественность. Тогда возникают новые общественные наслоения, которые стремятся ежели не совсем вытеснить старые, то, по крайней мере, в значительной степени ограничить их. Спрос на cabinets particuliers [1]до того увеличивается, что наконец возникает вопрос: не проще ли, на будущее время, совсем обходиться без них? Вот от этих-то нежелательных возникновений и вопросов и оберегает дирижирующие классы французского общества то систематическое лицемерие, которое, не довольствуясь почвою обычая, переходит на почву легальности и из простой черты нравов становится законом, имеющим характер принудительный.
На этом законе уважения к лицемерию основан, за редкими исключениями, весь современный французский театр. Герои лучших французских драматических произведений, то есть тех, которые пользуются наибольшим успехом именно за необыкновенную реальность изображаемых в них житейских пакостей, всегда улучат под конец несколько свободных минут, чтоб подправить эти пакости громкими фразами, в которых объявляется святость и сладости добродетели. Адель может, в продолжение четырех актов, всячески осквернять супружеское ложе, но в пятом она непременно во всеуслышание заявит, что семейный очаг есть единственное убежище, в котором французскую женщину ожидает счастие. Спросите себя, что было бы с Аделью, если б авторам вздумалось продолжить свою пьесу еще на пять таких же актов, и вы можете безошибочно ответить на этот вопрос, что в продолжение следующих четырех актов Адель опять будет осквернять супружеское ложе, а в пятом опять обратится к публике с тем же заявлением. Да и нет надобности делать предположения, а следует только из Theatre Francais отправиться в gymnase, оттуда в Vaudeville или в Varietes, чтоб убедиться, что Адель везде одинаково оскверняет супружеское ложе и везде же под конец объявляет, что это-то ложе и есть единственный алтарь, в котором может священнодействовать честная француженка. Это до такой степени въелось в нравы, что никто даже не замечает, что тут кроется самое дурацкое противоречие, что правда жизни является рядом с правдою лицемерия и обе идут рука об руку, до того перепутываясь между собой, что становится затруднительным сказать, которая из этих двух правд имеет более прав на признание

Мы, русские, не имеем сильно окрашенных систем воспитания. Нас не муштруют, из нас не вырабатывают будущих поборников и пропагандистов тех или других общественных основ, а просто оставляют расти, как крапивы растет у забора. Поэтому между нами очень мало лицемеров и очень много лгунов, пустосвятов и пустословов. Мы не имеем надобности лицемерить ради каких-нибудь общественных основ, ибо никаких таких основ не знаем, и ни одна из них не прикрывает нас. Мы существуем совсем свободно, то есть прозябаем, лжем и пустословим сами по себе, без всяких основ.

Вот как-то так.

Не знаю даже к чему это, но надеюсь, что вам поможет)

Никита Герцог Византийский Дмитр   20.04.2013 23:29   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Я хочу умирать весной» (Никита Византийский Дмитриев)

А что будет если?..
Не знаю даже, просто ставлю экспиремент с целью кое-что проверить.
Возможно, потом удалю эту рецензию...
Впрочем, мне нужно огромное количество букв в этом тексте. Или просто количество, достаточное для определение зависимости.
В общем, до связи.
Чуть не забыл, нужно много восклицательных знаков!!!

Никита Герцог Византийский Дмитр   18.03.2013 15:21   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Коснется луч багряного заката» (Никита Византийский Дмитриев)

Не самое лучший мой стих.
Когда тут будет больше пятидесяти стихов, никто даже до него не дойдет)))

Никита Герцог Византийский Дмитр   17.03.2013 19:47   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Vicious circle» (Никита Византийский Дмитриев)

Ну вот, когда все упорядочено - так гораздо лучше)

Никита Герцог Византийский Дмитр   17.03.2013 19:46   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «детьми» (Куропаткина)

классно! понравилось)) у меня есть что-то наподобие.

Никита Герцог Византийский Дмитр   04.01.2012 21:47   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Децидеи» (Эрсэт)

"во мне от бога лишь жажда дозы бездонной выси" - очень нравится мне эта метафора, и еще я заметил, что она некий лейтмотив, звучащий в твоих стихах (по крайней мере, в тех, которые я прочитал), как и "домик у моря" и "двуногие твари". по крайней мере, в тех, которые я прочитал))

Кстати, ты вроде говорил мне на литературном вечере, что можешьдать оценку моим стихам? Вот я тебе пару ссылок тогда кину http://www.stihi.ru/2010/10/17/7142 http://www.stihi.ru/2010/08/05/7409
напиши в рецензиях, что думаешь, если не сложно)))

Никита Герцог Византийский Дмитр   21.11.2011 22:24   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Реквием» (Марина Полещук)

Красивое стихотворение. Понравилось))) Реквием по лету - я правильно понимаю?

Никита Герцог Византийский Дмитр   20.08.2011 09:54   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «отпустить уходящее лето...» (Рамиль Уфа)

Потрясно!)) Так созвучно моему настроению в последнее время...
А вот это вам почитать - http://www.stihi.ru/2011/07/27/3990

P. s. Добавляю вас в избранные))

Никита Герцог Византийский Дмитр   17.08.2011 16:07   •   Заявить о нарушении