Наташа, здравствуйте! Вы меня устыдили. Уже почти месяц как забросила перевод этой книги, съемки кормят. И мне катастрофически не хватает общения с грамотными знатоками болгарского языка. Получаю рассылки, по которым современный болгарский представляется как усеченный русский.А мечтаю о коллекции болгаро-русских словарей, ещё немного и начну приобретать, будет на что. Пожить бы в Родопах! На мой взгляд болгарский содержит знаковые связи с глубокой древностью, сохраняет такие таинственные коды, которые отсылают чуть ли не к первородству, когда вначале было Слово.
Книга лежит у меня на столе, всматриваюсь в тексты, но смелость меня покинула...

Тина Шанаева   26.10.2013 02:46   Заявить о нарушении

«Молчание есть тайна будущего века, а слова суть орудие мира сего». Слова Преподобного Исаака Сирина достойны самого пристального внимания.

Размышляя над Вашим ответом, привожу выдержки из писем Марины Цветаевой к Райнеру Мария Рильке.

ЦВЕТАЕВА — РИЛЬКЕ

Сен Жиль-сюр-Ви,
6 июля 1926

Дорогой Райнер,
у Гёте где-то сказано, что на чужом языке нельзя создать ничего значительного, — я же всегда считала, что это неверно. (Гете никогда не ошибается в целом, он прав в итоговом смысле, поэтому сейчас я несправедлива к нему.)

Поэзия — уже перевод, с родного языка на чужой — будь то французский или немецкий — неважно. Для поэта нет родного языка. Писать стихи и значит перелагать. Поэтому я не понимаю, когда говорят о французских, русских или прочих поэтах. Поэт может писать по-французски, но не быть французским поэтом. Смешно.
Я не русский поэт и всегда недоумеваю, когда меня им считают и называют. Для того и становишься поэтом (если им вообще можно стать, если им не являешься отродясь!), чтобы не быть французом, русским и т. д., чтобы быть — всем. Иными словами: ты — поэт, ибо не француз. Национальность — это от- и заключенность. Орфей взрывает национальность или настолько широко раздвигает ее пределы, что все (и бывшие, и сущие) заключаются в нее. И хороший немец — там! И — хороший русский!
Но в каждом языке есть нечто лишь ему свойственное, что и есть сам язык. Поэтому по-французски ты звучишь иначе, чем по-немецки, — оттого ты и стал писать по-французски! Немецкий глубже французского, полнее, растяжимее, темнее. Французский: часы без отзвука, немецкий — более отзвук, чем часы (бой). Немецкий продолжает создаваться читателем — вновь и вновь, бесконечно. Французский — уже создан. Немецкий — возникает, французский — существует. Язык неблагодарный для поэтов — потому ты и стал писать на нем. Почти невозможный язык.
Немецкий — бесконечное обещание (тоже — дар!), но французский — дар окончательный. Платен пишет по-французски. Ты («Verger») пишешь по-немецки, то есть — себя, поэта. Ибо немецкий ближе всех к родному. Ближе русского, по-моему. Еще ближе.
Райнер, узнаю тебя в каждой строчке, но звучишь ты короче, каждая строка — усеченный Рильке, почти как конспект. Каждое слово. Каждый слог.
Grand-Maitre des absences*
это ты прекрасно сделал. Grossmeister** звучало бы не так! И — partance (entre ton trop d'arrivee et ton trop de partance*** — это идет издалека — потому и заходит так далеко!)
* Великий мастер отсутствий (фр.).
** Великий мастер, гроссмейстер (нем.).
*** Отплытие (между непомерностью твоего прибытия и твоего отплытия) (фр.).

ЦВЕТАЕВА — РИЛЬКЕ
Сен Жиль-сюр-Ви,
2 августа 1926
Кто ж ты все-таки, Райнер? Не немец, хотя — целая Германия! Не чех, хотя родился в Чехии (NB! в стране, которой еще не было, — это подходит!), не австриец, потому что Австрия была, а ты — будешь! Ну не чудесно ли? У тебя — нет родины! Le grand poete tscheco-slovaque***** — так писали парижские журналы. Значит, Райнер, в конце концов, ты — словак? Смеюсь!

С благодарностью,

Наталия Гончарова   27.10.2013 05:16   Заявить о нарушении

Орфей, да - Орфей у истоков златоградской народной поэзии. Несомненно.Он же и родом - из тех мест. Я даже была однажды в такой пещере - в Болгарии. "Леденика" называется. Голос там звучит фантастически - слушала, как пел болгарский певец. Поэтому - ощущение первородного лепета в песнях и их благородной направленности. Марина Ивановна права - поэт не пишет, поэт записывает, не суть на каком языке - за ангелом, нашептывающим откровения Горнего Мира...
Вчера купила Новый болгаро-русский словарь на Кузнецком Мосту, то же впечатление - предлагается усеченный русский. А книга написана на староболгарском, её можно только прозревать...
Я очень люблю Бодлера в переводе Марины Ивановны - её выдающееся "Плаванье". Волны смыслов накатывают из глубины мифических событий...Чем и завораживает Болгария - родина мифов.
Спасибо огромное - Вы меня возвращаете в это Поле чудес...

Тина Шанаева   27.10.2013 10:38   Заявить о нарушении