Главред Алексей Венедиктов беседует со своим первым замом Сергеем Бунтманом.
Время нынче такое, что без упоминания вопросов истории Второй мировой войны не обошлось. Алексей Алексеевич говорит: «Нет ни одной бумаги, свидетельствующей о разработке оперативного плана о войне с гитлеровской Германией. Нет ни одной бумаги, ни одного приказа о разработке оперативного, не создана оперативная группа, создающая этот план. Ничего нет. Просто нет ничего… Мы говорим про оперативный план, про нападение. Его нет. Нет приказа о назначении людей, которые должны разрабатывать этот план. Нет графика этого плана, нет утверждения командующих на направлениях нападения. Ничего нет. Просто этого нет, не существует в природе…».
Ошеломленный этим потоком гипнотизирующих повторов («нет», «ни одной», «ничего», «нет», «нет», «нет»), Сергей Бунтман всё же пытается робко возразить: «С другой стороны, нет и документов о глубоко эшелонированной обороне…».
«Ну и что», — обрывает его Венедиктов. — «Ну, идиоты, и что?».
Вот так. Идиоты (и бездельники, к тому же) сидели в главном штабе сталинской армии: ни плана обороны, ни плана наступления, ни одной бумаги не нарисовали…
Что тут сказать? Поскольку подходящие к случаю короткие и яркие выражения («аптека за углом», «у меня есть хороший врач», «в … ваше мнение») уже заняты самим Алексеем Алексеевичем, попытаюсь прокомментировать вышеизложенное длинно и нудно. Причём в двух аспектах: личном и общественном.
Личное — это печальная картина профессиональной деградации некогда блестящего журналиста. «Монополия есть источник всяческого загнивания», и в этом Ильич оказался совершенно прав. Монопольный статус «Эха» и его главного редактора как единственного Хранителя Разрешенной Дерзости, допущенность к выпивке на «пирах всеблагих» (о чём А. А. рассказывает публично, причём с простодушным восторгом деревенской пастушки), сам Царь в качестве главного Цензора — всё это создавало предпосылки.
Дьявольский соблазн, говоря по-старинному. Вольно же было Венедиктову этому соблазну поддаться — и вот уже сегодня он считает себя вправе «с развязностью совершенно невыносимой высказывать мнения космического масштаба и космической же глупости» по вопросу, которым он не владеет от слова «совсем».
Общественное еще печальнее. Прогрессивная общественность на все лады, во всех своих фейсбуках и чирикалках требует: «Откройте архивы! Мы хотим знать Всю Правду!».
Я читаю это, смеюсь и плачу: «Ребята, ау! Нахрена вам какие-то архивы, если (почти) никто не хочет/не может/не умеет прочитать, понять и запомнить то, что для вас уже нашли, опубликовали, разъяснили и на блюдечке поднесли? Причем всё это бесплатно, все выложено в Сеть, читай и изучай».
Но наша гласность развивается в вакууме. Все главное уже видно — но (почти) никто ничего не слышит. Причём если в родных палестинах хотя бы кто-то берётся спорить и возражать («а где подпись Сталина? а почему печать на документе смазана? а разве может план войны называться словом «записка»?), то там у них, в благословенном «цивилизованном мире» всё еще проще. Гораздо проще!
«Ни один серьёзный историк это мнение не поддерживает». Точка. Спорить не о чем. Истина установлена голосованием. Голосуют только свои. Ваши документы нам неинтересны. И вообще — у вас тут реабилитацией нацизма пахнет. Отстаньте, пока мы полицаев из Федеральной службы защиты Конституции не вызвали…
И чтоб дважды не вставать
В настоящий момент доступны, по меньшей мере, 13 текстовых документов, составленных в период с лета 1940 по май 1941 года и непосредственно отражающих процесс разработки плана войны против Германии.
Это:
докладная записка наркома обороны СССР и начальника Генштаба Красной Армии в ЦК ВКП(б) И. В. Сталину и В. М. Молотову «Об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР на Западе и на Востоке», без номера, не позднее 15 августа 1940 г.;
документ с аналогичным названием за номером №103202 от 18 сентября 1940 г.;
докладная записка наркома обороны СССР и начальника Генштаба Красной Армии в ЦК ВКП(б) И. В. Сталину и В. М. Молотову № 103313 от октября 1940 г. (этот документ обычно именуют «уточнённый октябрьский план стратегического развертывания»);
директива наркома обороны СССР командующему Ленинградского ВО на разработку плана оперативного развертывания, без номера, от 25 ноября 1940 г.;
указания наркома обороны СССР по разработке плана оперативного развертывания армий Киевского ОВО, без номера, от 28 ноября 1940 г.;
докладная записка начальника штаба Киевского ОВО по решению Военного совета Юго-Западного фронта по плану оперативного развертывания, без номера, не позднее декабря 1940 г.;
директива наркома обороны СССР на разработку плана оперативного развертывания армий Прибалтийского ОВО, без номера, не позднее января 1941 г.;
записка по плану действий Западного фронта, без номера, не позднее февраля 1941 г.;
директива наркома обороны СССР на разработку плана оперативного развертывания армий Прибалтийского ОВО, без номера, от 3 марта 1941 г.;
докладная записка наркома обороны СССР и начальника Генштаба Красной Армии в ЦК ВКП(б) И. В. Сталину и В. М. Молотову «Уточненный план стратегического развертывании Вооруженных сил СССР на Западе и на Востоке», без номера, от 11 марта 1940 г.;
директива наркома обороны СССР на разработку плана оперативного развертывания войск Западного ОВО, без номера, апрель 1941 г.;
директива наркома обороны СССР на разработку плана оперативного развертывания войск Ленинградского ВО, без номера, от 11 апреля 1941 г.;
соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками, без номера, май 1941 г.
Таким образом, в нашем распоряжении имеется пять вариантов общего стратегического плана Красной Армии и по два текстовых документа, отражающих разработку планов оперативного развёртывания войск каждого из четырех западных округов/фронтов.
Важно отметить, что шесть документов являются приказами (директивами) наркома обороны СССР; это никакие не «черновики проектов», не «записки Василевского», а обязательные к исполнению приказы.
Рассекречено несколько десятков (!) рабочих карт Главного штаба, на которых в графическом виде отражены как упомянутые выше планы и директивы, так и еще какие-то промежуточные этапы их отработки. В частности, имеются карты с датами 24 февраля и 6 апреля, что не совпадает с датами составления известных текстовых документов.
По меньшей мере с сентября 1940 по май 1941 г. все известные варианты Большого Плана — равно как и детализирующие его оперативные планы округов/фронтов — представляют собой фактически один документ, лишь в малозначимых деталях меняющийся от месяца к месяцу.
Имеет место не только смысловое, но и явное текстуальное сходство всех этих «соображений», «записок» и «директив».
Все документы, как текстовые, так и графические, представляют собой описание плана подготовки и проведения крупномасштабной наступательной операции, проводимой за пределами государственных границ СССР. Стратегическая оборона на собственной территории не рассматривается в них даже как один из возможных вариантов действий.
Российский писатель и публицист Марк Солонин, M.News World, 25 февраля
