Есть у меня одна любимая история про собак из лаборатории знаменитого физиолога Ивана Петровича Павлова. Про то, как у собаки случился нервный срыв.
Первоначально для нее все было просто и логично. На экране загорался четкий, безупречный круг — и тут же в кормушку падала еда. Потом вместо круга – начал появляется вытянутый, сплюснутый круг – овал, а еда нет. Круг — пища в кормушке, овал — пищи нет. Пёс довольно быстро научился различать фигуры, и его нервная система заработала в стабильном, предсказуемом режиме. Вот оно, собачье счастье!
Но!
Иван Петрович усложнил задачу. Он начал показывать собаке все более похожие фигуры. Круг приближался к овалу, а овал к кругу. Грань между «да» и «нет» стала едва заметной. Мир, который только что был понятен и предсказуем, превратился в поток противоречивых сигналов.
Мозг собаки столкнулся с катастрофой.
Что это? Это «да»? Похоже на круг... но не совсем. Это «нет»? Похоже на овал... но уже не он.
Сначала пес просто напрягся. Он всматривался, пытаясь уловить разницу, применить старые, проверенные правила. Но Павлов продолжал усложнять задачу. Овалы становились все более и более похожими на круг, постепенно стирая саму возможность категоризации.
Мир, который был черно-белым, внезапно превратился в сплошной, мерцающий хаос, где нет ни ориентиров, ни правил. Для существа, чье выживание зависит от способности различать сигналы, это — конец света в лабораторных условиях.
Именно тогда у животного, запертого в лабораторном станке, случился срыв. Собака не могла найти правильный ответ, потому что его не существовало. Не могла убежать, потому что была привязана.
Из этой невозможности, из этого зазора между требованием среды и неспособности ей соответствовать, и родилось то, что потом назвали «экстремальным неврозом» — отчаянный, бессмысленный жест системы, которая предпочитает сломаться, но не может прекратить попыток найти решение там, где его нет.
Психика, доведенная до предела, нашла свой, ужасающий выход: собака начала метаться, повторять бессмысленные, навязчивые циклические действия и суету. Смесь возбуждения и торможения превратились в дикий, неуправляемый коктейль нервного срыва.
Теперь самое время вернуться к делам человеческим.
Давайте посмотрим вокруг немного отстраненным и непредвзятым взглядом. Кажется, наша современная жизнь все чаще напоминает тот самый павловский эксперимент.
Давайте, для начала, не замахиваться на глобальное. Хотя и там есть о чем поговорить. Давайте начнем с того, с чем человек сталкивается в своей обыденной жизни
Лаборатория сменилась, но суть осталась.
• Изо всех утюгов кричат «будь успешным и продуктивным» и одновременно «не забывай о ментальном здоровье и балансе жизнь-работа».
• Требуют быть яркой индивидуальностью, но осуждают за любое отклонение от нормы, пусть и негласной.
• Соцсети надрываются о бесконечных возможностях для самореализации, а реальность накладывает ограничения: ипотека, конкуренция, экономическая нестабильность.
• Вы должны быть нежным родителем и строгим начальником, духовной личностью и жестким переговорщиком.
Мы, как те собаки, живем в среде, где сигналы стали противоречивыми и невыполнимыми. Бежать некуда — мы должны обеспечивать себя, заботиться о близких, оставаться частью семьи, общества к которому принадлежим, дела, которому служим.
И тогда наша психика, как и психика павловских собак, ищет выход. Мы не начинаем биться головой о стену (хотя иногда и это бывает), но мы разрабатываем свои, человеческие версии «навязчивого, циклического поведения».
• Бесконечный скроллинг лент новостей и видосиков. В поисках чего пролетают часы? Мы сами не знаем. Это просто повторяющееся, ритуализированное действие, призванное заглушить внутренний шум.
• Навязчивые мысли перед сном, когда снова и снова прокручивается, «пережевывается» одна и та же конфликтная или стрессовая ситуация. И выход не находится, потому что его нет.
• Иррациональные проверки уведомлений, почты, счетов — ритуал, создающий иллюзию контроля в мире, который мы не контролируем.
• Нервные привычки: грызть ногти, накручивать волосы на палец, бесцельное хождение по комнате.
Это и есть наш «экспериментальный невроз». Почти собачий.
Как бы вы не объясняли и не оправдывали эти свои способы действий, это сигнал вашей нервной системы, которая кричит: «Стоп! Я больше не могу это обрабатывать! Условия среды невыносимы!».
Что делать? Как справиться с задачей, в которой нет решения?
Первое и самое важное — перестать винить себя. Вы в порядке. Просто вы попали в среду, которая провоцирует невроз.
Второе — найти «стены лаборатории» в которой вы живете и постараться если не выбраться из них, то хотя бы увидеть. Назвать словами те противоречивые требования, которые вас истощают. «Должен быть идеальным сотрудником» и, одновременно, «Должен все успевать в семье»? Попробуйте сознательно снизить планку, разрешить себе быть «достаточно хорошим», а не идеальным.
Третье — создать себе «убежище». Для собаки им был бы вольер без экспериментов. Для вас — это пространство, в идеале и физическое и ментальное, где нет этих противоречивых сигналов. Где вы можете просто быть. Медитация, прогулка в лесу без телефона, хобби, где нет понятия «продуктивность».
Павловский эксперимент показал, что пределы адаптивности существуют, и что выход за эти пределы чреват серьезными проблемами.
Мы, люди, в отличии от собак, обладаем уникальным даром — самосознанием. Мы можем не просто бессмысленно метаться в клетке, мы можем остановиться, оглядеться и сказать: «Эта реальность травмирует мою психику. Что я могу изменить в своем восприятии и в своем окружении, чтобы жить в ней, не сломавшись?»
Тревога, навязчивое поведение — это не враг. Это сторожевой пес, который пытается предупредить о том, что среда стала невыносимой. Послушайте его. Он лает не просто так.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
