Когда февраль забудет про январь,
ему на смену мартовские оды
зарядит мяу-мурский календарь
кошачьих прим неведомой породы,
и я постигну переводы гамм,
где «мяу» полновесней космогоний,
и птичий хаос - заоконный гам
внезапно постройнеет до симфоний,
и небо снова в лужи упадёт,
отмытое до самой чистой сини,
и по нему лучистый рыжий кот
потопает под музыку Россини
с ленивого восхода на закат,
свернётся тёплой лунною подушкой,
и песенкой, не взятой напрокат,
мне намурчит хорошее на ушко:
«амур-р-р, амор-р-е, мор-р-е, мор-р-е, мир-р-р….»
