Там - снег... Михт. Екатерина. Станева Людмила.
Ложись на клавиши костьми,
и, щурясь, монитор штудируй,
а вечером, часам к восьми,
поведай откровенья миру -
оригинальный вариант
из ветхих знаков алфавита...
Но мир такой негоциант!
Он рассуждает деловито.
Конец комедии, браток!
Сам Режиссер сказал: "не верю"
Ну, и пошел он... за порог!
Да! Там же воздуха глоток,
за притворенной плотно дверью ...
Там снег! Ты представляешь - снег.
Ничем от стужи не прикрытый,
ложится тихо на ночлег.
Попробуй вкус его забытый.
Как холодно коснутся губ
кристаллы, смятые в ладони!
остывший вдох на нежность скуп,
но что-то там, внутри, затронет
лекарством от грядущих бед...
и, словно в матрице двоичной,
ты будешь видеть безразлично
как заметает вьюга след.
ЕКАТЕРИНА.
***
Товарисчу Сухову,
"бойцу за счастье трудового народа всей земли,
Закаспийского интернационального революционного пролетарского полка
имени товарища Августа Бебеля."
Письмо первое.
Говорила мамка:"Катерина,
не ходи ты замуж за стрельца!
Он не жнец, не хлебом жив единым,
улетит далёко от крыльца.
Грамотей! Нанизывает буквы,
словно бусы, книжками шуршит.
И не ест, как деревенский, брюквы,
кофеём заморским, знай, грешит."
Так она, кручинясь, причитала.
Так - теперь, по-ейному, живу.
Письма Ваши ленточкой связала,
по ночам целую и реву.
Милый Фёдор, свет Вы мой Иваныч!
Не один покос прошел без Вас.
Я давно боюсь, что басурманы
Вам теперь дороже синих глаз.
А еще почтарь наш Фрол Гордеич
сказывал, что видел ясный сон,
будто Вы идёте по Рассее,
бабами босыми окружён.
А на них браслеты золотые
аж переливаются, дренчат.
В шёлковом исподнем, не пустые
и в глаза Вам преданно глядят.
Так что, мой родной, не осерчайте,
грех на сеновале спать одной.
Братьев, бишь - сестёр, не огорчайте.
Остаюсь Вам преданной женой.
***
Ушёл в неотвратимость революций,
как будто бы с наганом родился.
И в струнку растянись - не дотянуться.
Хоть день и ночь свидания прося -
не выпросишь! К печи не возвратится,
пока всего отродья не убьёт.
Оно же, что ни час, спешит плодиться!
Не жди его, в объятья не падёт.
Не всхлипнет над твоими соловьями,
хоть в сердце у солдата и живёшь.
Он землю вертит, чести держит знамя.
Напрасно ты стихи ему поёшь...
Коль любишь - посвяти ему молитвы.
Верховный - Бог. Он - Царь на поле битвы.
Он защитит любимого от бед.
Молись, молись, молись и будет Свет.....
***
http://stihi.ru/2010/12/17/8107
А помнится: в стогу, забросив вилы,
в исподнем - по причинности жары,
страшился молодецкой своей силы,
узрев, как мои ноженьки белы.
Дрожали губы, дёргались коленки -
рвались восстать, не жалуя протест,
и снять с меня нетронутые пенки:
ведь я была завидной из невест!
А нынче: "Дело тонкое, Петруха!"
Поднаторел: запахло и - вперёд!
Вот почему ни слуху и ни духу.
Я тут пашу, а он там баб ****...
***
Привёз телевизор Авдотье бесстыжий внучок,
тарелку на крышу поставил: долги исполняет!
У ей для него завсегда и буряк, и лучок,
и курочек держит, покуда силёнок хватает.
Багажник картохой набил - не ищи, не свищи.
Авдотья, понятно, на радостях, бражки плеснула.
Нефёда убогого гуртом стянули с печи,
на лавке в подушках подпёрли, чтоб в ноги не дуло.
Нажали на кнопку, которую внук очертил,
уселись рядочком и смотрим живые картинки.
Вдруг, батюшки - ты, что всю жизнь мне до слёзонек мил,
идёшь по пескам безбородый, я - в красной косынке!
Уважил молитвы, утешил на старость Господь.
Теперь помереть не обидно, да нету желанья!
Ну что же ты медлишь, скорее в объятья мне подь!
Бегу в огороды топить нам на радостях баню!
***
Погостили..
Приехал внук Авдотьин, говорит:
- Ну что, старухи с дедом, собирайтесь,
оставьте на печах "девичий" стыд,
на кур и петухов не озирайтесь.
Свезу я вас на святочный базар
да приодену малость по сезону.
И заодно подельнику пиар:
широкого душа диапазону!
Где "торгаши", а где - "опекуны"!
Попутно деда доктору покажем.
Нужны вы нам и очень как нужны,
и нам чихать, что рыла ваши в саже.
У нас самих сегодня не в пуху.
В подгузник ватный деда облачили,
набросили облезлую доху,
ремнями повязались, покатили...
Как щупали нам зубы доктора,
как молотили вениками в бане,
рассказывать придётся до утра.
Потом нас приодели и - в собранье!
Расспрашивали, кто мы и откель,
и кто наш благодетель и надёжа.
Свезли за стол и ихняя форель
шалила там в бассейне. Раки тоже.
Что было с нами после - сон и бред.
Как-будто бы свалились с карусели.
И снова: кочерга, горшок и дед.
Давно так сладко каши мы не ели!
***
Были бы подмётки - голенище
как-нибудь скроим "из ничего"!
Серый волк завалинками рыщет,
скопом стащим шкурищу с него!
Если он зубами знает щёлкать -
то не обязательно силён!
Разнапрасна к нам в село дорога,
так что истощал, поди-ка, он!
Кур последних внук Авдотьин вывез,
кот Васята двадцать лет в земле.
Даже хрен в полях хреновый вырос,
даже редьки нету на столе.
Вроде бы зачем нам в огороды,
вроде бы на что нам сапоги,
ежели усохли наши морды,
что и прослезиться не моги?
Только рвут животики позывы,
хоть живот к спине давно прирос.
Пока тянет выписаться - живы.
Вот такой, брат, творческий вопрос.
Отклик А.Б.http://stihi.ru/avtor/doklir:
Внук последних кур увёз,
Просит не сердиться...
И ещё навозу воз -
В городе сгодится.
Занавозим города, хрен посадим к лету -
Хрен первейшая еда... ни хрена коль нету.
***
До самой крыши хату замело.
И кот наш Васька двадцать лет, как сдохший.
Однажды бабе крупно повезло,
мужик, хоть матерщинник, да хороший.
Не бьёт, не пьёт..Чего еще желать?
На сон грядущий баечки бормочет.
Во лбу и день, и ночь седьмая пядь
кумекает и будущее стрОчит.
Почти пророк, к тому же сердцевед:
со-чувствует и нежен неустанно.
Скажите, люди милые, откед
напал нежданно ветер Туркестана?
Унёс его по сей злосчастный миг.
Ножи тупы, кинжалов нет в помине.
Что за беда, аж до икотки тик?
Постеля стынет или сердце стынет?
***
Незабвенному Фёдору Ивановичу,
письмо третье - дай Бог, не последнее....
На улице нашей осталось всего три избы:
Авдотья да я, да Глафира с убогим Нефёдом.
Давно заколочены наших батяней гробы,
всё выше трава на погостах и путь к ним не продан.
Не едут к нам эти..инвесторы, чёрт их побрал:
далеч от столиц наши пастбища, нету скотины.
Ей нужен уход, а старух жуткий страх забодал:
умрут без попа, даже может случиться - под тыном.
А ночью у нас, что ни час - привиденья шалят.
Повсюду огни и дотошно скрипят половицы.
Озноб пробирает от самой макушки до пят.
И слышно как стонут нечистые духом девицы.
Родимый Вы мой, понимаю, пески - не качель,
Вам трудно взлететь, да и я уж не та молодуха.
Но знайте, что я неизбывно Вам грею постель.
Коль телом не вышло, быть может сольёмся в ней духом?
***
На древе Жизни ветка обломилась.
А что такого, собственно, случилось?
Обычная природная картинка:
без хворосту - ни торфа, ни суглинка!
(автоэпиграф)
Жалко старого года, в нём была я заметно моложе,
и платок поновей, и галоши блестящей в сто крат.
И Глафира к Авдотьей, подружки, прямей были тоже,
и убогий Нефёд в нём последний скурил самосад.
Пахло в доме тоской, но герань на окне расцветала,
а теперь в погребах, где и мыши давно не живут,
треснул старый горшок, а других отродясь не бывало,
так что в новом году подоконник цветы не зальют.
Жалко прожитых дней...Там письмо улыбнулось однажды
и полгода ждала, и бросалась на скрип и на стук,
когда ветер и дождь, подмигнув обжигающей жажде,
рвали дверь и калитку, и грезилось: едет мой друг.
Жалко старых годов, прошлогоднего чистого снега.
Нынче снег посерел, где-то в дальних отсед городах
что-то строят опять. Караси вдруг покинули реку,
подкатился под горло какой-то неведомый страх.
Может время предстать перед Вечным судом - на пороге?
Новый год, не спеши, половицу бугром не вздымай!
Да ещё хоть разок в плясовой разомять свои ноги
и попеть про любовь. Не ломай мою ветвь, не ломай!
***
Как избирательна не раз
в нас доброта - в незванный час.
Автоэпиграф.
Приятно памперсы менять под нежной белой попой,
над колыбелью ворковать, в ладоши звонко хлопать,
лобзая пяточки, живот, затылок, ягодицы....
Внимать, как дитятко растёт... Приятно пригодиться!
Приобретает новый смысл твоё существованье.
Не жаль ни времени, ни сум - транжиришься с желаньем!
Продашь последние штаны, отдашься без остатка.
Ему - все прелести весны, себе - зимы заплатка.
Желаешь только одного, чтоб подростал счастливым!
Вся жизнь - вот это существо, до вечного призыва.
Но есть размеры покрупней у памперсов и задниц.
И их менять - дела дрянней, не тот расчёт и глянец.
Все с пользой жизнь свою прожить стремимся ежечасно.
Все жаждем преданно любить и тратиться согласны.
Но как-же часто тяготят нас старики-старухи.
Все "не того" они хотят, слепы и тугоухи!
И сякнет в сердце доброта, и не хватает злости,
когда "костями тарахтят" непрошенные гости....
И жизнь "без смысла" в нас течёт, под шёпот раздраженья.
И испаряется порыв "высокого служенья"...
***
Вот у меня и новое пальто...
Представилась Глафира ровно в святки.
Нефёда тормошили: мол, почто
не кликнул? Да с калеки что за взятки?
Свернулся калачом, пока в печи
не превратились в пепел уголёчки.
Так и нашли под утречко: молчит
и смотрит вдаль, в невидимую точку.
Попа не звали - кто за ним пойдёт!
Омыли, помолились и зарыли.
У нас ведь, почитай, четвёртый год,
у каждого готово по могиле.
Поставили проезжим "пацанам"
по чарочке с нехитрою закуской,
они и услужили скопом нам -
хоть, правда, малость кривенько и узко.
Да нам ли привередничать! Потом
по лесенке спустились, укрепили,
кто как умел, свой тихий вечный "дом"
и досочками крепкими накрыли...
Вот у меня и новое пальто,
и новый "муж" и новые заботы,
Не вспомнит же убогого никто...
Нефёдушка, родимый, с Новым годом!
***
Не приказываю сердцу, распускаю поясок.
Хоть бы вовсе не вертеться - отживу, поди-ка, срок.
Отсижу своё в окошке: за геранью, в тишине.
Негуста моя окрошка, нету истины в вине.
Нет вина! И даже бражкой,как всегда, не запаслась.
Говорят, живу "монашкой", "никому не отдалась".
Говорят..А я не слышу, хлеб жую и воду пью.
На качалочке, под крышей. Подпеваю воробью...
***
Как не заметель зима дороги -
тащится к убогим старикам.
Рдеют примороженные щеки,
иней порошится по усам.
Писем нынче в сумке стало мало -
внуки разучились их писать.
Пряники, конфеты, ломоть сала,
ручка и обычная тетрадь.
Доберётся к полдню до избушки,
к изголовью сядет, угостит.
И со слов измученной старушки
поздравленье близким настрочит.
Принесёт ей пенсию, запишет:
что, мол, прикупить - связать концы?
Хоть на ладан бабушка и дышит,
не отпели душеньку "отцы".
А она посмотрит на окошко,
после сумку взглядом обожжёт:.
-Вдруг письмо от Павлика, Серёжки...?
Голову опустит и - вздохнёт...
Никуда не деться от судьбины:
вечно ждать неведомо кого...
Вы воюйте, знамо, вы - мужчины.
И - землицы центр мозговой.
А на почтальона не серчайте.
Не затем по бабам он ходок,
чтобы мять сердешных по полатям,
не одной - забор поднять помог...
***
На помине не легки дедушки Морозы.
Знать, колдуют у реки, как один, тверёзы.
По три пары сапогов и баян порвали,
всех Снегурок на земле перецеловали.
Наломали дров, саней, с ёлками впридачу.
Но теперича у них строгая задача.
Воду в реках освежить и ледком уважить.
Нынче им не Новый год и не Старый даже.
Нынче, внучек, вечер свят: Господа Крещенье.
Вот Морозы и корпят - заслужить прощенье.
Горько каются за то, что январь проспали.
Серебра не нажито, снега не постлали.
Непорядок на земле, вогло и нечисто.
Города по грудь в хуле, сёла неказисты.
Ишь, крепчают, старики, понимают, значит,
что без Господа грехи в ад нас околпачат.
Что ты милый, говоришь? Ты разбил лампадку?
Подложил мне в бурки мышь? Бросил кубик в кадку?
Ты крестись, дружок, крестись, помолись от сердца.
На коленки опустись. Перестань вертеться!
***
- Папаня твой на свет не родился,
дедуня наш с войны не воротился...
Мне за других, милАй, ходить нельзя:
не гиблый он, в миру не разводился.
Евонная навеки я жена.
Ведь клятву под венцом давали Богу!
Не плачь, родимый, кончилась война.
Поколе держат бабенькины ноги -
не пропадём! Посадим огород,
в лесу грибов да ягод напасёмся.
Не бойся, чай, не первый недород.
Бог милостив, не даст пропасть, спасёмся.
А коль до лободы не дотянуть -
кору да корешки с тобой заварим.
Там не успеешь глазками моргнуть,
как и крапивка нам ужо товарищ!
И аист навострит на крышу клюв...
Так пела под метель, в ночи старуха,
полено в одеяло завернув,
как тельце неродившегося внука..
Другие статьи в литературном дневнике:
